Большой круг

Когда ей десять, на фабрике происходит забастовка, и она переходит в салон красоты, выметая отстриженные волосы и мешая шампуни.

Так начинается ее взлет.

* * *

Хлопнув руками по столу, Джеки сказала:

– Если вас отберут, вы будете перегонять самолеты туда, где они требуются. Например, с завода на аэродром, или с аэродрома на ремонт, или, наоборот, чтобы летчики королевских ВВС могли сражаться. Ваш опыт значения не имеет, вы начнете с инструкторами. Это относится ко всем. Если справитесь, двинетесь дальше. Вы познакомитесь с определенным типом самолетов – скажем, двухмоторными, – а затем, возможно, будете транспортировать модели, на которых никогда не летали, просто прочитав технические характеристики. Реальный, серьезный вклад, но будет трудно. Вы полагаете, что готовы?

Мэриен так боялась дать ответ, лишивший бы ее возможности заниматься тем, о чем говорила Джеки, что не смогла ничего сказать и только кивнула.

– Да? – спросила Джеки.

Шепотом:

– Да.

– Вы прилетели с Аляски?

– Да.

– На чем?

– «Бичкрафт-18».

– Сколько вам потребовалось времени?

– Девять дней.

– Значит, рекорд скорости вы не побили.

– Стояла нелетная погода, а потом я останавливалась у брата в Орегоне.

Бедный Джейми – загнан в угол собственной добродетельностью, пытается убедить себя как в том, что надо идти в армию, так и в том, что не надо.

– Что мне делать? – спросил он.

Мэриен ответила, что, может, ему удастся получить работу, где надо рисовать пропагандистские плакаты. Она хотела, чтобы он был в безопасности.

– На Аляске вы, вероятно, привыкли к нелетной погоде, – сказала Джеки.

– Я привыкла к тому, что погода ужасна всегда.

– Хорошо. Британцы не учат летчиков Вспомогательной авиации летать по приборам, значит, у вас будет преимущество. Там много облаков и тумана и быстро все меняется.

– Почему они не учат идти по приборам?

Джеки ткнула в стопку бумаг:

– По их словам, хотят, чтобы летчики авиатранспортной службы оставались в пределах видимости с земли и не поддавались соблазну подняться выше. Но хотеть – еще не все. Климат там пагубный. – Она немного помолчала, давая Мэриен возможность восхититься употребленным словом. – Ну, поймают тебя, ерунда. Даже если знаешь, что делаешь, рискованно. Вы слышали про Эми Джонсон? Англичанку, летавшую в Австралию? Ее приняли во Вспомогательную авиацию, она имела богатый опыт полетов по приборам и тем не менее зависла над облаком, прыгнула с парашютом и утонула. Не хочу вас пугать. Вы наверняка слышали.

– Я знаю много погибших пилотов.

– Я тоже. Кстати, если поедете, не говорите британцам о моих жалобах. Они считают, я слишком много жалуюсь. Но, по моему мнению, не обучать приборам – значит терять самолеты. И летчиков. Они говорят, причина в безопасности. А я думаю, тут важнее раци… Как это? Когда быстро и дешево. Как это называется?

– Рационализаторство? Рациональность?

– Рациональность! Конечно. Я все время учу новые слова. Собираю. Какое у вас образование?

– Восемь классов.

– Но вы знаете слова.

– Я в детстве много читала.

В первый раз за все время, как будто зажгли маяк, во взгляде Джеки вспыхнула искра симпатии.

– Выходит, вы, как и я, самоучка. А значит, не боитесь работы.

– Я люблю работать.

– Знаете, я купила собственный «Форд Т» в четырнадцать лет. На деньги, которые заработала на волосах.

* * *

В одиннадцать Бесси Ли Питман стрижет, завивает, подкалывает, заплетает волосы. У нее есть вкус, и он постоянно развивается. Почтенные дамы посещают салон с заднего входа, куда их гонит гордыня, поскольку проститутки и содержанки заходят с главного. Бесси Ли нравятся последние, нравятся рассказы их матроны о далеких городах.

Она не делится с Мэриен, вообще ни с кем другой частью истории: в четырнадцать или около того она беременеет и выходит замуж за отца ребенка, Роберта Кокрана. Ребенок остается с Питманами во Флориде, а сама она перебирается в Монтгомери и на деньги, заработанные на химических завивках, покупает «Форд Т». Но готова ли она смириться с участью парикмахерши? Сама? Роберт-младший? Джеки учится на медсестру, получает работу у врача в фабричном городке. В свете масляной лампы с фитилем из кукурузной кочерыжки достает ребенка из женщины, рожающей на таком знакомом соломенном матрасе. Еще трое детей лежат на полу. Чтобы завернуть ребенка, нет чистого одеяла.

Нет, все не то. Не такая у нее должна быть жизнь.

Роберт-младший, четырех лет от роду, играя на заднем дворе Питманов, погибает в результате несчастного случая. Пожар. Его хоронят под надгробным камнем в виде сердца. Джеки стирает его из истории своей жизни, иначе ей не вынести.

Прочь, прочь. Ей надо вырваться отсюда.