Большой лес. Возвращение

На третий день после после схватки с кенгурокузнечиками Точилин решил навестить чёрный лес и попытаться отыскать уцелевших роботов, выращиваемых пришельцем с Земли из древесных узлов, своеобразных легодеталей. Узлы эти не являлись мышцами или механизмами движения, но сцепленные вместе в разные конструкции позволяли биороботам бегать с большой скоростью, как носорогопауки и «многоножки», либо летать, как «нетопыри». Да ещё при этом и стреляли из каких-то бластеров, представляющих собой излучатели энергии. Лейтенанту было невдомёк, что излучатели – тоже земное изобретение, доставшееся чёрному лесу в наследство от предков – людей. Эта растительная система и сама была наследием земных изобретателей, вытеснив в будущем с Земли само человечество, а когда оказалась в Лесу, связанном с будущим планеты «червоточиной» иномерианы, то, естественно, перетащила с собой и энергоисточники большой мощности, уцелевшие на военных базах.

Однако такие подробности, заложенные, кстати, в его памяти шмелями, лейтенанта не интересовали. Он не был ни учёным, ни человеком творческого склада и мыслил линейно: дайте мне то, что я хочу, иначе отберу силой. И хотя отобрать удавалось не часто, несмотря на наличие воспитанного отцом-генералом чувства вседозволенности, Точилин продолжал считать себя избранным и ждать, когда его оценят за личные достижения, не собирался. Вдобавок жить как все люди ему мешало неимоверно раздутое самомнение. Крутым мачо, повелителем мира, какими считают себя многие молодые люди с неустоявшейся психикой, он не был, зато был мстителен и в людях ценил только силу, одновременно презирая их за обладание силой. И к майору Реброву он относился именно так: боялся его силы и умения выживать в экстремальных условиях и презирал, считая «плебеем». Он-то, конечно, сам был «голубых кровей».

Новый аэробайк имел несколько иную конфигурацию, хотя опирался на такие же чёрные диски – левитаторы, что и старый воздушный мотоцикл. Его блистер полностью укрывал пилота от потока встречного ветра. Кенгурокузнечики были примерно такой же комплекции, разве что пошире телом, да и седалища странных созданий мало чем отличались от человеческих, поэтому Точилин чувствовал себя комфортно, как настоящий гонщик, радуясь вновь приобретённой возможности летать.

Разогнавшись до тонкого свиста в обтекателе байка, он лихо поманеврировал над саванной с её редкими растительными колоссами, повторил те же пируэты в главном лесном поясе и едва не разбился, зацепив боковую ветку «пандануса». Спасло то, что упал он на упругую подушку какого-то кустарника. После этого лейтенант решил не выпендриваться, всё равно было не перед кем, и до района чёрного леса долетел без происшествий.

Увиденное его потрясло.

Чёрного леса как такового не существовало!

Вся территория, занятая некогда немыслимыми зарослями колючих и вьющихся растений, теперь представляла собой выжженную, чёрно-рыжую, холмистую пустыню, усеянную дырами от горизонта до горизонта, и ничего на ней не росло! Ни одного деревца, ни одного куста, лишь кое-где виднелись пятна жёлтой травы да пересекала пустыню жилка реки.

– Бешеный осёл! – проговорил Точилин пересохшими губами, вспомнив, как обзывал его отец, когда он не слушался. – Ничего себе пейзажик! Чем же эти гады ударили по лесу?!

Под «гадами» лейтенант, конечно, имел в виду людей.

Сделав круг над печальным ландшафтом, навевающим меланхолию, он повернул к «северу», собираясь посетить и вторую Крепость Демонов, принадлежащую их подрасе, сражавшейся с хозяевами первой Крепости. Но заметил движение на границе пустыни, окружённой поясом зелёно-синих насаждений (Лес окружил бывшие владения агрессора поясом искусственных растений), и заинтересовался, на всякий случай взявшись за рукоять бластера.

Снизившись до ста метров над плантоидами, он увидел шевелящиеся ветви под многоходульным «фикусом», затем поймал металлический блик и понял, что кто-то движется на таком же аэробайке.

Испуг спас его!

Точилин резко сманеврировал, и мимо аппарата пронёсся длинный, пятиметровый, эллипсоид прозрачного огня! Пилот машины, копошившийся под деревом, выстрелил в человека, даже не поинтересовавшись, кто перед ним!

Лейтенант бросил руль и дал очередь по ходулям-корням «фикуса», разнося их в щепки.

Затем раздался взрыв! Один из плазменных клубков попал в торпеду аэробайка и повредил аккумулятор, разряд которого разнёс и аппарат, и пилота.

– Ч-чёрт! – выдохнул Точилин, расслабляясь.

Рванувшие во все стороны клубы дыма начали редеть, таять, расползлись по кустам, и лейтенант увидел, чем занимался кузнечик, один из членов экипажа корабля, ещё не знавший, наверно, что его спутники убиты.

На всякий случай Точилин пострелял по кустам вокруг «фикуса», но выгнал оттуда лишь стайку шмелей. Завис над деревом, рассматривая закопчённые взрывом, разбитые вдребезги ходульные корни и неглубокий кратер, на дне которого брызгала разноцветными искрами кучка кристаллов.

– Да ладно, – вслух пробормотал лейтенант, подумав, что ему просто показалось. – Не хватало найти копи царя Соломона.