Большой лес. Возвращение

– Всё равно нам необходимо нырнуть вниз и посетить мемориал Амазонок, – сказал Костя. – Заодно выкинем оттуда роботов чёрного леса. Интересно, кто это и как им удалось поломать генератор?

– Думаю, это шмели, – сказал Редошкин.

– Почему ты так решил?

– Только им удалось бы просочиться сквозь щели в здание мемориала, и только они могут формировать облака пси-воздействия на людей и на электронную технику, обладая психотронными наноизлучателями.

– Могу поспорить…

– Не надо, – остановил ботаника Дорохов. – Я тоже считаю, что мы обязаны спуститься на шестой уровень Леса и выяснить возможности наследства Амазонок. Когда будем иметь полное представление о наших шансах, тогда и решим, что делать.

– И базы Демонов на всех уровнях надо бы пощупать, – добавил Сергей Макарович. – Вставляем в план работы?

– Разумеется.

– Кстати, о возможностях, – сказал Максим. – Вы успели еще раз осмотреть зэковоз, пока мы разговаривали с Лесом?

– Ох, чего там только нет! – оживился Костя. – Оружия – уйма! Пойдём покажу.

– Вместе пойдём, – поднялся Редошкин.

– Идём все вместе, – сказал Дорохов. – Есть что обсудить.

– Товарищ генерал, разрешите, мы с лейтенантом займёмся «вертушкой»? – спросил Ливенцов, указав на Матевосяна. – Кое-какие узлы надо заменить.

– Хорошо, – кивнул Дорохов. – Действуйте.

– Я тоже останусь, – сказал Мерадзе, с намёком приподняв ствол «Кедра».

Максим кивнул. Лейтенант и в нормальной боевой жизни группы выполнял роль арьергардного охранения.

Делегация потянулась к зэковозу, корпус которого в форме «ручки» «теннисной ракетки» нависал над рекой чёрно-жёлтой чешуйчатой трубой и упирался торцом в песчаный береговой откос. Вёл за собой небольшой отряд Костя, взявший на себя роль экскурсовода и азартно перечислявший обнаруженные в корабле богатства. За ним шагали заинтересованные Максим с Вероникой, затем Редошкин, Дорохов, Карапетян и Савельев.

За два часа отсутствия пары лесных контактёров оставшиеся успели ознакомиться с аппаратом кенгурокузнечиков, а Карапетян с Матевосяном даже включили систему управления зэковозом. Точнее, смогли перевести её из состояния диагностирования в режим предполётной подготовки. Компьютеры кузнечиков практически не отличались от земных, как и вычислительные машины Демонов, что сразу заметил лейтенант, будучи отличным айтишником. Он доказал это ещё в Крепости Демонов, разгадав язык крепостного компьютера и сумев разобраться со всем электронным хозяйством Крепости.

Примерно то же самое произошло и с кораблём кенгуропопаданцев, системы которого были включены все до единой, что позволило освоить кенгурокомпьютер без взлома его защиты. Да и советы Егора Левоновича, также неплохо разбиравшегося в квантовой сути компьютерных процессов, пошли на пользу.

Первым делом оба ознакомились с меню главного вычислителя зэковоза, наметили контуры перевода с языка кузнечиков на русский (эти существа разговаривали щелчками – пакетами звуковых вибраций в диапазоне ультразвука, которые иногда человеческое ухо ловило как шипение или тонкий свист) и определили значение основных свистов, формирующих команды.

– Теперь мы спокойно говорим с ним по-нашему, – хвастался раскрасневшийся экскурсовод, – и комп зэковоза выполняет все приказы. Вот, смотрите.

Костя склонился к подкове консоли командирского пульта и громко произнёс:

– Зажги освещение!

В посту управления кораблём стало темно. Все осветители в потолке и на стенах погасли. Только разгорелись окошечки индикаторов на пультах.

Раздался смешок Редошкина:

– Командир, запрети ему говорить. Он так и самоликвид включит.

– Отставить базар! – бросил Максим.

– Слушаюсь.

– Это не тебе. Костя, умолкни!

Карапетян бочком протиснулся к пульту, коснулся пальцем какого-то окошечка.

В кабине вспыхнуло прежнее освещение.

Костя сконфуженно почесал в затылке:

– Блин… он же подчинялся мне…

– Надо чётче формулировать приказ, – проговорил Егор Левонович. – К тому же мы не все их термины перевели на русский, и слышит он нас с пятого на десятое, не всё улавливая из сказанного. Диапазон общения его создателей далёк от нашего аудиоспектра.

– Кричи по-петушиному, – со смешком посоветовал Редошкин.

– Пошли дальше.

Делегация направилась по коридорам к периферийным отсекам вокруг основной трубы корабля.

Костю отстранили от должности экскурсовода, и объяснял принадлежность помещений лейтенант.

Всего в «теннисной ракетке» располагалось двенадцать отсеков разного размера и назначения. Двигательный, примыкавший к решётчатой плоскости «ракетки», был невелик, всего с кузов «КамАЗа», но именно он позволял махине летать. Правда, с какой скоростью и был ли корабль годен для космических полётов, исследователи ещё не знали.

– Он антигравитационный, – заявил Костя, тыкаясь в спины шагающих впереди. – А решётка – антенна.

Максим встретил взгляд Савельева.

– Если мы сможем поднять его в воздух, – сказал Сергей Макарович, – у нас появится отличная возможность перемещаться по Лесу.

– А вертолёт? – наивно спросила Вероника.

– Ресурс вертолёта ограничен. Вот если мы отыщем топливо, то и он нам ещё послужит.