Большой, маленький

Он махнул рукой в сторону кедра, который он посадил на ухоженной лужайке. Шум ветра в его кроне был похож на детское бормотание.

— Здесь безопасно.

Несмотря на то, что она чувствовала себя принужденно, ее внезапно охватило нечто, похожее на безмятежность. Если она совершила ужасную ошибку, рассказав отцу о НИХ, если это разгорячило его мозг и заставило пуститься в странствия с дочерью по дорогам, подобно двум странствующим проповедникам или цыганам с танцующим медведем, превратило их жизнь в сумасшедшее представление, а отца не оставляла навязчивая идея выступления в лекционных залах различных обществ, тогда действительно самым лучшим выходом было отдохнуть и постараться забыть. Это было даже лучше, чем они могли ожидать, только…

Она встала беспокойная, непримиримая и пошло по светящейся дорожке по направлению к небольшим подмосткам, которые выступали из-за угла дома. Она слышала, как он говорил ей вслед:

— Я построил это для тебя. Это действительно так.

Она прошла под арками и повернула за угол флигеля, поддерживаемого простыми колоннами, и перед ней раскрылся вид, напоминающий украшенное цветами любовное послание. Она засмеялась — в первый раз с того времени, как за ней закрылась калитка их сада.

Он почти бегом приблизился к ней, посмеиваясь над ее удивлением. Он снял с головы соломенную шляпу и, забросив ее за спину, начал с воодушевлением говорить о доме и о себе самом; его крупное лицо было очень выразительным, его переполняли эмоции.

— Не обычный дом, нет, — он засмеялся, — здесь нет ничего обычного. Вот это, например. Сначала здесь был обычный огород. Что люди сажают на огородах? Но я заполнил его цветами. Повару не нужен сад, а садовник — великий мастер по разведению цветов — говорит, что не умеет ухаживать за помидорами… — Концом своей бамбуковой трости он указал на небольшую, аккуратную насосную станцию.

— Вот эту полезную вещь однажды мои родители установили в саду, — он указал на буйные заросли розового алтея, который, переплетаясь с виноградной лозой почти совсем скрывал веранду.

— Шток-роза, — сказал он, подводя ее поближе полюбоваться растением, вокруг которого кружили шмели. — Некоторые думают, что шток-роза — это сорняк. Но только не я.

— Осторожно здесь, берегите головы! — раздался где-то над ними резкий с ирландским акцентом голос. Горничная на верхнем этаже здания распахнула окно и трясла пыльную щетку.

— Она замечательная девушка, — сказал Дринквотер, указывая на нее пальцем, — замечательная девушка…

Он снова задумчиво посмотрел на Виолетту, а она на него, а пылинки летели сверху и в лучах солнца блестели, как золото Данаи.

— Мне кажется, — серьезно сказал он, раскачивая за спиной свою бамбуковую трость, как маятник, — мне кажется, что вы смотрите на меня, как на старика.

— Вы имеете в виду, что Вы так думаете.

— Нет… Я не знаю. Положим, не старик…

— Но вам кажется, вы думаете…

— Я имел в виду, что я думаю…

— Вы хотели сказать «я догадываюсь», — сказала она, переступая своими ногами и сгоняя с цветка бабочку.

— Американцы всегда говорят «я догадываюсь», не так ли?

Она, дурачась, заговорила низким голосом, изображая неотесанного деревенского парня:

— Я догадываюсь, что пора вести коров на пастбище.

Она наклонилась к цветку и он наклонился вместе с ней. Лучи солнца упали на ее обнаженные руки и, как бы для того, чтобы помучить ее, сад наполнился жужжащими и попискивающими насекомыми.

— Ну, — сказал он и она почувствовала внезапную дерзость в его голосе. — Я догадываюсь… я догадываюсь, что люблю вас, Виолетта. Я хочу, чтобы вы оставались здесь всегда. Я догадываюсь…

Она побежала от него по выложенной плитами садовой дорожке, чувствуя, что в следующую минуту он обнял бы ее. Она завернула за следующий угол дома. Он не преследовал ее. «Догони меня, не дай мне уйти — думала она».

Что же произошло? Она замедлила шаги, очутившись на темной аллее. Дом отбрасывал сюда свою тень. Лужайка спускалась к тихо журчащему ручью, а за ручьем высился поросший соснами холм. Верхушки сосен были похожи на острые наконечники стрел. Она остановилась среди небольшой тисовой рощи, она не знала, куда идти дальше. Дом позади нее выглядел таким же серым, как кора тиса, и таким же мрачным. Толстые каменные колонны, угнетающие своей мощью, дополнялись украшениям из кремневых поясков, которые казались бесполезной насмешкой. Что делать?

Она заметила светлый костюм Дринквотера, мелькающий среди каменных развалин монастыря; она услышала звук его шагов. Ветки тисов наклонились под порывом налетевшего ветерка, но она даже не посмотрела в его сторону и он, смущенный, ничего не говоря, подошел поближе.

— Вы не должны говорить так, — сказала она, обращаясь к холму и не поворачиваясь в его сторону. — Вы совсем не знаете меня, не знаете…

— Это не имеет никакого значения, — прервал он ее.

— О… — только и смогла произнести она. — О-о-о.