Большой переполох (СИ)

Заговорщики, подпрыгнув, заозирались. В открытом окне ближайшего склада показалось перепуганное личико.

– Подслушиваем? – Грозно осведомился Абарай.

– Вовсе нет! – Всполошилась девчонка и вспрыгнула на подоконник. Теперь Ренджи признал в ней Такато Каори. – Я просто тут… Я мимо проходила.

– Тогда откуда знаешь, что мы собрались делать?

– А я и не знаю, – Каори отчаянно покраснела. – Я только случайно… Я самый конец…

– Врунишка, – резюмировал Ренджи. – Подслушала, а теперь врет.

Лицо девчонки вдруг приобрело выражение суровой решимости. Она спрыгнула с подоконника на тротуар и встала против лейтенантов, сжав маленькие кулачки.

– А вы не должны этого делать. Это опасно. Вас накажут. Вас, может быть, даже выгонят. Я не могу позволить…

Абарай в изумлении уставился на наглую мелочь, которая пытается им командовать.

– И что же ты предпримешь? – Поинтересовался он. – Пойдешь и наябедничаешь?

– Вовсе нет, – твердо ответила Каори. – Я не хочу, чтобы вас наказали. Я никому ничего не скажу. Но я вас умоляю: откажитесь. Не делайте этого!

Лейтенанты переглянулись. Неудобно вышло. Эта малявка слышала то, что ей слышать было не положено. И что теперь с ней делать? Приводить в исполнение задуманный план уже не представлялось возможным, ведь она вполне может их выдать. И даже если просто расскажет Каноги о сговоре, скандал последует незамедлительно.

– Вот что, – сурово сдвинув брови, объявил Ренджи. – Тебя это все не касается. Иди немедленно куда там тебе положено, и ты ничего не слышала.

– А мне никуда не положено, – нисколько не смутившись, возразила девчонка. – Я не на дежурстве.

– Тогда марш домой!

– А вы все равно сделаете, что собирались?

– Ну само собой! – разозлился Абарай. – Ты же не думаешь, что можешь тут командовать?

У Каори даже губы задрожали от обиды. Она так старается защитить его, а он даже не замечает! Эти мужчины, они всегда все делают по-своему. И она бессильна что-то тут изменить. Все, чего она хочет, это чтобы он не подвергался опасности, чтобы оставался лейтенантом в ее отряде, а он, балбес, вот так запросто рискует своим положением!

– Тогда я вам помогу, – решилась она.

– Что? – Изумились оба лейтенанта хором.

– Я с вами участвую, – повторила Каори. – Помогу с этим розыгрышем. Втроем будет еще смешнее, да и не так опасно.

Ренджи и Сю снова переглянулись. Прочитали в глазах друг у друга одно и то же: особого выбора у них нет. Девчонка уже все знает. Безопаснее будет сделать ее соучастником, чем обидеть отказом. Отвергнутые женщины страшнее любого пустого.

– Ладно, – согласился Абарай. – Уговорила. Ты участвуешь.

***

Возвращаясь с собрания, Каноги искренне раскаивалась, что проговорилась. Не следовало рассказывать, будто кто-то ее преследует, остальные капитаны теперь невесть что о ней подумают. А может, и не лейтенант. Да нет, больше-то некому. Он с самого дня поступления на службу начал над ней измываться. Но за что?

В какой-то момент ей вдруг пришло в голову, что Кирихара может быть просто в нее влюблен. Это могло бы быть вполне разумным объяснением. Некоторые влюбленные, не знающие, как привлечь к себе внимание, порой вытворяют невообразимые вещи.

Мысль, что лейтенант может влюбиться в капитана, ни на секунду не показалась ей странной. В конце концов, это даже почти принято. Положение лейтенанта вообще предполагает очень личную преданность. И если в этих должностях люди разнополые (да что там, порой и однополые!), нередко имеет место безнадежная влюбленность, а то и настоящий роман. Такие связи редко предавались огласке, еще реже из них получался семейный союз, тем не менее, на уровне некой традиции, об этом некоторым образом все знали. Так получалось с древних времен. Уважение к капитану – вменяется в обязанность лейтенанту, обожание – поощряется, влюбленность – не осуждается.

Нет, Каноги не стала бы отвечать Кирихаре взаимностью, но по крайней мере все стало бы понятным. И можно было бы сказать ему, чтобы он перестал вести себя, как идиот. Что все, на что он может рассчитывать, это должность лейтенанта. И ведь толковый парень! Работу понимает и выполняет отлично, иначе бы Каноги, непрерывно выискивающая помарки у подчиненных, давно могла его вышвырнуть. Он хорош, достаточно хорош, чтобы не давать формального повода для отставки или понижения.

Были еще некоторые дела в других местах, так что Каноги вернулась в штаб только ближе к вечеру. Лейтенант был на месте, тихонько что-то писал в своем углу, вежливо поприветствовал капитана и снова уткнулся в бумаги. Каноги прошла к столу и совсем было собиралась сесть, как вдруг взгляд ее зацепился за чужую кружку, стоящую прямо на папках. Она вгляделась внимательнее. Небольшая чайная чашка с черным иероглифом на боку, с синей каймой, небольшой скол на ободке со стороны ручки. Определенно, чужая кружка.

– Кирихара, откуда это тут взялось?

Сю поднял голову, недоуменно поглядел на чашку, потом на капитана.

– Не знаю. А разве не ваша?

– Нет. Кто, интересно, может забывать кружки в моем кабинете?

Кирихара поглядел ей в глаза ясным, честным взглядом.