Большой Песец

Вот теперь и мотострелков можно подтянуть. Берега речки пологи. Сама речка мелка и проморожена до дна. Так что с мостом можно не заморачиваться. Танковый батальон мотострелкового полка уже выкатывается на северный берег речки, бэтээры и САУ ускоряются, догоняя их. Орудия почти не стреляют. Работают почти исключительно наши пулемёты, добивая оглушённо-недобитых арийцев.

Опять над нашими головами летят-свистят ракеты. То миномётчики отрабатывают заявку танкового полка. Там у танкистов ситуация схожа, только танков побольше, а САУ и бэтээров поменьше. Но для немцев это непринципиально. Не успели они развернуться-окопаться.

Через полчаса передовые батальоны мотострелков и танкистов встречаются у платформ местной станции. Ещё около часа идёт зачистка-отстрел недобитых нациков. К двадцати двум часам эпизодическая стрельба стихает. Из докладов командиров подразделений становится ясно – очередной городок перешёл под власть советской оккупационной администрации.

Подсчёт потерь. Пятьдесят два убитых и почти сотня раненых. Три бэтээра в минусе. Движки у них в хлам разнесены. Капремонт в тылу или на переплавку. Два танка и три САУ в условном минусе. Зампотех обещает в течение одного-двух дней вернуть их в строй. Жаль погибших бойцов. Но не зазря они погибли. Тысячи четыре фрицев леденеют-коченеют в окрестностях Кируны. Один к восьмидесяти!

Припёрлись местный мэр-староста и ещё какой-то тип в незнакомой форме. Тип оказался чем-то вроде местного военкома. Доложился, что по мобилизации призвано сорок семь человек. Оружия им не выдавалось в связи с его отсутствием. Призывники сидят в помещении здешнего полицейского участка, уже взятого под охрану нашими бойцами. Так что местный воинский начальник торжественно заявляет о капитуляции гарнизона в связи с отсутствием возможности к сопротивлению. Ну-ну. Приколист. Отдаю этого кадра вместе с бывшими шведскими новобранцами, а теперь военнопленными зампотылу мотострелкового полка. Пущай помогают наводить порядок на станции.

Местный мэр матюкается по-здешнему. Мол, чего-то там развалили, чего-то спалили. А кто оплачивать енто будет. Опять же несколько местных под шальные пули-снаряды попали. Печально. Но каков наглец! Попробовал бы какой-нибудь председатель белорусского колхоза в 41-м к немцам с предъявами заявиться! Ага! Неадекватов таких ещё поискать надо на родных просторах. А здесь – пожалуйста. Вот он, красава, ещё и компенсации требует. Через переводчика объясняю нудному шведу, что так как город не оказал сопротивления немецким оккупантам, то я рассматриваю мэра и всё население городка как пособников нацистов. Есть ли желание у уважаемого старосты возглавить снегоуборочную бригаду в Сибири? Не, не хочет швед в Сибирь. Ну, и ладно. Чем же вы, уважаемый, можете искупить? Метнулся староста лично развешивать красные флаги на всех более-менее приличных домах Кируны. Откуда у нас столько флагов. Так у нас их и не было, кроме, естественно, полковых и корпусного знамён. Красный бархат староста по шведским закромам натряс. После расцвечивания городка советско-пролетарской атрибутикой мэр сорганизовал местных мужиков на сбор и утилизацию немецких трупов, а женщин озадачил приготовлением горячего обеда-ужина на трофейных немецких полевых кухнях. Замечательные люди. Даже не попробовали притырить хоть одну бесхозную винтовку. Собирая мертвяков, шведы дисциплинированно сдавали всё найденное оружие. Правда, у сложенных в кучи трупов почему-то практически отсутствовали полагающиеся каждому немецкому солдату фляжки. Ага. Забыл на инструктаже мэра про них предупредить. Про сдачу оружия и документов сказал, а про фляжки забыл. Ну, и ладно, пускай бухнут шведские шахтёры, а нам пока бухать время не пришло.

11 марта 1943 года

Берхтесгаден, Баварские Альпы, Третий рейх

Накануне прошёл, наверное, последний в этих местах весенний снегопад. Он не был похож на приятно-уютный, пушисто-праздничный, рождественско-новогодний снежок. Мелкие, колючие льдинки вперемешку с мелкими же противно-ледяными каплями. Поганая погода, под стать настроению. Дороги, несмотря на тщательно-старательное содержание-обслуживание, превратились в подобие американского аттракциона. Кортеж, карабкаясь по залитым снежно-ледяной кашей склонам угрюмо-массивных гор, несколько раз останавливался не в силах преодолеть очередной подъём. Иногда то одна, то другая машина начинала, безнадёжно скользя покрышками, скатываться назад. Слава нации, от печальных последствий уберегали имевшиеся на всём пути дорожные ограждения. Неожиданно долгий путь до Бергхофа[207]удалось преодолеть только благодаря присутствовавшим в колонне двум полугусеничным бэтээрам, которые поочерёдно брали на буксир мощные, но становящиеся удручающе беспомощными на снежно-ледяной каше лимузины.