Большой погром

Фон Сванден едва не упал, поскольку меч потянул его за собой. Однако он вовремя отпустил рукоятку, выпрямился в седле и вооружился запасным клинком, который ему передал оруженосец. И гохмейстер продолжил сражаться.

«Силён, мерзавец», – подумал я, глядя на фон Свандена, и указал телохранителям на него:

– Взять живьём! Не приближаться! Прострелите ему руки и ноги!

Несколько воинов стали пробиваться к гохмейстеру, а он, словно почуял угрозу, обернулся и посмотрел на меня. Наши взгляды встретились, и фон Сванден, поняв, кто я такой, поднял меч и закричал:

– Проклятый колдун! Тебе не уйти от справедливого возмездия! Бог тебя накажет!

В этот момент сразу три воина разрядили в него арбалеты. Один болт ушёл в сторону и свалил оруженосца. Зато два других вонзились в тело гохмейстера. Попадания в правое плечо и ногу.

– Проклятье! – зарычал он, роняя меч, и попытался выскочить из битвы.

Гохмейстер вонзил в бока коня шпоры и развернулся. Но уйти ему не дали. На него упал степной аркан, петля затянулась, и последовал резкий рывок. Фон Сванден выпал из седла, его протащили между лошадьми, и он, чудом не попав под копыта, оказался у нас.

Разумеется, тевтонцы попытались его освободить. Они бросились вперёд, но умылись кровью и отступили. А потом битва стала стихать. Половина вражеских воинов погибла, остальные были стиснуты с флангов, окружены и попали в плен. Надо отметить, что не все были готовы сдаваться. Немало вражеских рыцарей, особенно храмовники, сражались до последнего. Однако с ними справились быстро. Как правило, один воин отвлекает, другие бьют копьями со спины или расстреливают фанатика из арбалета.

Когда всё стихло, я принял доклады сотников. Мы потеряли шестьдесят пять воинов. Крестоносцы втрое больше, если считать тяжелораненых, которых сразу добивали. В плену оказались лучшие рыцари и военачальники Фридриха Барбароссы, общим числом сто пять человек. Вместе с ними захвачены знамёна, канцелярия с перепиской покойного императора и его малая печать.

Всё хорошо. Всё нормально. Победа. Но Иоганн фон Сванден смог сделать пакость. Он пришёл в себя, осознал, что попал в плен, и откусил себе язык. Плохо, поскольку теперь он не сможет ответить на мои вопросы. Однако ничего не изменить, и я велел оказать ему помощь. В конце концов, он ещё может писать, а в храмах славянских богов найдутся умельцы, которые заставят его с нами сотрудничать. Поэтому возьмём гохмейстера с собой.

Эпилог

Херденау. Лето 6660 от С. М. З. X.

Отряд возвращался в Херденау, и впереди появилось огромное облако пыли. На всякий случай я приказал приготовиться к бою, но это оказался Вартислав Никлотинг. Княжич вёл на помощь Ивану Берладнику и Кокаю Мнюзовичу больше трёх тысяч всадников. Они прислали гонцов и сообщили, что смогли рассечь войско Бертольда Церингенского и обстреливают крестоносцев с дальней дистанции. Нужна подмога, и вторая часть некогда большой вражеской армии будет разбита.

Вартислав повёл кавалерию дальше, к тракту, а мы благополучно добрались в Херденау, и меня встретил Доброта.

Верховный жрец Святовида, который, несмотря ни на что, как был воином, так им и остался, сидел под старым дубом и перевязывал левую ладонь. Увидев меня, он кивнул, и я, покинув седло, сел рядом.

– Серьёзное ранение? – посмотрел я на него.

– Царапина, стрела на излёте клюнула, – затягивая узел на тряпице, поморщился он и спросил: – Догнал беглецов?

– Конечно.

– Важные птицы есть?

– Да.

– Добро.

– А здесь что?

– Сам смотри.

На поле боя шло истребление пленников. Многие крестоносцы, рассчитывая на спасение, сдались. Глупцы! Они думали, что славяне простят уничтожение своих городов и убийства жён, детей и стариков. Однако никто ничего не забыл. Наоборот, ненависть к крестоносцам только усилилась, и пленников, поставив рядами, убивали. Просто и действенно. Удар топором по черепу или ножом в горло. Остальные пленники, наблюдая за массовым убийством, покорно ждали своей очереди. Словно бараны. А что тут сказать? Такова рабская психология большинства людей. Делай как все. Вот они и делали. Все стоят на коленях, и никто не решается броситься на охранников, дабы погибнуть в бою.

– Кровавое месиво, – отвернулся я.

– Да, – согласился Доброта. – Но пусть они погибнут. В следующий раз меньше воинов придёт в наши земли. Ты ведь не сомневаешься, что будет Третий крестовый поход, а за ним Четвёртый и так далее?

– Не сомневаюсь. В очередной раз мы смогли разбить католиков, взяли богатую добычу и славно пограбим вражеские земли. Но для похода на Рим сил нет.

– А если мы его возьмём? – Доброта поймал мой взгляд. – Что, если собрать всех воинов, пробиться в Италию и выжечь осиное гнездо?