Большой театр. Секреты колыбели русского балета от Екатерины II до наших дней

За 2 месяца до вторжения Государственный академический Большой театр был закрыт — планировались ремонт вентиляции и расширение кулис. К моменту начала наступления на Москву, на его сцене не шли спектакли. Ведущие артисты вместе с руководством получили приказ эвакуироваться в Куйбышев, остальные сели на поезда, которыми вывозили из столицы царские драгоценности, — их должны были доставить в Свердловск; некоторые пошли на фронт. Солист балета Алексей Варламов получил «боевое крещение», проехав на танке Т-34 через кирпичную крошку и дым Сталинградской битвы. Танцовщику присвоили звание Героя и отозвали с фронта, так как шрапнель разорвала его левую ногу. Несмотря на это, артисту удалось вернуться на сцену[630]. Василий Тихомиров, хореограф «Красного мака», заболел и не смог уехать. Балерина Ольга Лепешинская, звезда новой версии этого спектакля, показала свою храбрость во время войны. С подросткового возраста она была убежденной коммунисткой и, начиная с первого дня войны, членом Моссовета. Патриотизм, неоспоримый талант и пример, который танцовщица демонстрировала собственным упорством и самопожертвованием, проложили путь к политической власти, когда ей исполнилось всего 25 лет. Коллеги боялись ее связей, но и она сама робела перед высокопоставленными людьми. Первый муж Лепешинской занимался допросами в НКВД. Он дважды попадал в тюрьму, и супруга дважды разводилась с ним, после чего вышла замуж за генерала. Во время этой чехарды глава секретной службы поставил под сомнение преданность Лепешинской и пригласил ее на беседу в кабинет на Лубянке, уставленный книгами. «До меня дошли слухи, что вы не доверяете Советскому правительству», — сказал он. Балерина уверенно ответила: «Давайте разговаривать как коммунисты. Если мой муж виновен, накажите его. Если нет, отпустите». Ранее Сталин, «злой и злопамятный, опасный человек», положил на нее глаз, когда девушка в прозрачном наряде танцевала в его присутствии на представлении в Кремле[631].

Лепешинская гордилась меткостью в стрельбе и служением советским антифашистским идеалам так же, как и достижениями на сцене. Она с горечью отправилась в эвакуацию в 1941 году, где без радости выступала в клубах и на временных подмостках перед жителями провинции. Артистка отказалась, по крайней мере сперва, от партии в балете «Алые паруса», повествующем о девушке, живущей без матери, ее отце-моряке и игрушечной лодке, которую он подарил дочери. В финале она влюбляется в принца и отправляется с ним в путешествие по морю. Балет, выдержанный в пастельных тонах, был полон милых персонажей и невинных комических сюжетов, хотя и создавался в тяжелое время тремя молодыми хореографами на музыку композитора Владимира Юровского, а юная балерина Нина Чернохова добавила постановке изящества своим танцем. «Алые паруса» представили публике в доме культуры в Куйбышеве 30 декабря 1942 года и показали 15 раз. Лепешинская танцевала в новой версии в Большом.

«По правде, это был первый и последний раз в моей жизни, когда я оставила свои пуанты в шкафу», — вспоминала она поход в региональный комсомольский штаб в Свердловске, чтобы «требовать, а не просить» отправить ее и двух других танцовщиков-патриотов на фронт[632]. Исполнительнице отказали для ее же собственной безопасности. Тогда Лепешинская вернулась в Москву, чтобы охранять крышу здания, где жила. Поговаривали, что артистка репетировала танцевальные па на одной из кремлевский башен. После того, как столица отбила атаку немцев, балерина присоединилась к временной балетной бригаде, ездившей на фронт, чтобы поднимать настрой солдат. Она также выступала с концертами в госпиталях и на оружейных заводах. Историк балета Елизавета Суриц ясно помнила, как Лепешинская танцевала на концерте с Петром Гусевым в Куйбышеве 31 августа 1942 года, а потом играла в бридж с ее родителями, также эвакуировавшимися туда во время войны (отец Суриц был советским послом)[633].

Полученный опыт повлиял на послевоенное творчество балерины. Она избегала легкомысленных и комических ролей своей юности, перейдя к серьезным советским героиням — внушительным, неукротимым, решительным. В 1953 году Лепешинская сломала ногу в первом действии «Красного мака», но продолжила танцевать до антракта, повредив кость еще в двух местах и потеряв сознание, как только упал занавес[634]. Вскоре она ушла на покой, имея за плечами четыре сталинские премии.