Большой театр. Секреты колыбели русского балета от Екатерины II до наших дней

Анна Собещанская в роли Одетты в «Лебедином озере».

Балерина и актриса немого кино Вера Каралли в роли Одетты в 1906 году.

Theater and Theater College Gas Lighting Company удерживала контроль над Московскими Императорскими театрами вплоть до 1892 года, после чего ремонт освещения, отопления и вентиляции Большого поручили Бернгардту Цейтшелю, купцу первой гильдии и гражданскому инженеру из Санкт-Петербурга. За поиск нужных специалистов и оборудования ему заплатили 325 тысяч рублей в три приема. Некоторые пункты его плана сочли «иррациональными», после чего началось бурное обсуждение пыли и грязи, радиаторов, воды для охлаждения паровых машин и постоянно трескающегося кирпичного туннеля, соединяющего Большой и Малый театры[301]. Во время одновременного показа пьесы в Малом театре и спектакля из двух пьес в Большом («Иоланты» Чайковского и «Паяцев» Леонкавалло) 16 декабря 1893 года потребляемая мощность превзошла запланированную, что привело к аварийному отключению электроэнергии в дворянском клубе, подсоединенном к той же электростанции. Праздничное освещение тоже нагружало систему. Электричество в Большом театре было не везде, и Цейтшелю приходилось мириться с неизбежными спорами о том, кому действительно «нужен ток», а кто мог обойтись без него[302].

Переход от угля к пару, от нефти к газу, от элементов Бунзена к генераторам Шуккерта проходил под наблюдением Карла Вальца — декоратора и механика, получившего образование в Дрездене. Требовательный и упертый, он в 15 лет поступил в Большой на должность художника и с того момента крайне редко покидал здание, получив повышение до главного машиниста сцены в 1869 году и несколько наград за работу. Автор не преувеличил, когда назвал мемуары «65 лет в театре». Часть знаний декоратор получил от отца, Федора Карловича Вальца, начавшего свою карьеру как дирижер крепостного оркестра, затем обучился театральной механике и помогал Макару Шишко на выставках фейерверков. Вальц-младший отличался смелым воображением и сумел преобразить Большой, не выходя за рамки бюджета, за что и получил прозвища «волшебник» и «колдун». Он поднимал лошадей в облака, окрашенные тяжелыми химикатами, и украшал тропические сады водопадами и фонтанами. Критики хвалили его спецэффекты, но жаловались на оглушительный шум.

Между постановками Вальц баловался сочинением музыки. Его перу принадлежат либретто опер и балетов, постановки которых он сумел добиться с помощью экзотических подкупов — например обещая должность балетмейстера в Большом. Механик хвастал своими достижениями в мемуарах, но очень уклончиво, оставляя читателей задаваться вопросом, как, например, ему удалось изобразить кораблекрушение галеона в «Корсаре», вращение ветряной мельницы в «Дон Кихоте» или неистовую бурю в «Лебедином озере». Если говорить о творчестве Вальца, особый интерес представляют воспоминания Евгении Кавелиной, дочери Павла Кавелина — председателя комиссии по управлению Московскими Императорскими театрами с 1872 по 1876 год. (Судя по всему, он продержался на этой должности дольше, чем было оговорено в контракте.) Женщина лично наблюдала за всеми трудностями работы ее отца и рассказывала об ужасающем поведении дворян — их проблемах с этикой, грязных связях и высокопарных речах. Ее воспоминания явно не предназначались для публикации. Она обвиняла семью одного статского советника в том, что кто-то из них испачкал царскую ложу. — очевидно, первым распоряжением Кавелина стал приказ тщательно вычистить места, предназначавшиеся для августейшего семейства. Кроме того, женщина подробно описывала выход на пенсию оперной певицы «Мадам Александровой», когда той после «лебединой» песни вручили подарок из партера — дива упала в обморок, открыв издающую дурной запах коробку с «не лошадиным [а человеческим] навозом»[303].