Большой вальс

Напротив, на втором этаже, под островерхой крышей приземистого дома розовым светом зажглось окно. В смутной глубине промелькнул расплывчатый силуэт и вдруг собрался в четкий очерк, прильнувший к кружевной занавеске. Женщина выглянула на улицу, так что Тони счастливо увидела продолговатое лицо под прямой челкой темных волос и глубокий распах халата. Женщина удалилась и вновь подошла к окну, прижимая вздрагивающий сверток. Ее рука быстро скользнула вниз, обнажая грудь, губы зачмокали, улыбаясь младенцу. Она начала раскачиваться, вероятно, напевая, и ритмично похлопывая крошечную попку большой ладонью. Антония непроизвольно провела ладонью по своим грудям, все ещё ноющим и набухшим, несмотря на специальные таблетки Динстлера. Женщина удалилась вглубь, оставляя на цветных обоях комнаты длинную тень, и вновь приникая к стеклу, окидывая взглядом темную улочку. Ждет. Наверняка своего загулявшего муженька, который сейчас задирает где-нибудь в кустах кружевные юбки своей танцевальной партнерше.

Рядом послышались тяжелые шаги.

— Вот ты где прячешься! Карету свою потеряла. — Люк рывком поднял Тони на ноги. — А я её спрятал. Чтобы птичка не упорхнула. За тобой должок, куколка. Ведь я облажался на конкурсе из-за тебя.

Он был сильно пьян, плохо рассчитывая свои движения. На подбородке сочилась кровью свежая ссадина:

— Кое-кому я уже объяснил правила. С Брассаком надо играть по правилам! Поняла? — он отпустил одну руку девушки, нравоучительно погрозив пальцем перед её носом.

Антония попыталась освободить вторую, но тут же отлетела метра на два — так сильно рванул её за плечи парень, оттаскивая к темнеющему саду.

— Ты не поняла: надо играть по правилам. И тогда все будет отлично. Он толкнул её на траву и начал неловко расстегивать брючный ремень.

Тони попыталась подняться на ноги, парень рухнул рядом, придавливая её к холодной земле. Ему не составило труда зажать её колотящие кулачки и насладиться видом обезоруженной жертвы. Глаза Антонии светились яростью. И это лишь подстегнуло Люка. Прильнув к её плечу, он зубами стянул полу куртки, а потом, рыча от страсти, рванул бретельку кружевного лифа, скалясь на обнажившуюся грудь с улыбкой голодного маньяка.

Тони закричала, изо всех сил лягнув коленом тяжелое тело.

— Шш! Молчать, мышонок! Все будет по-тихому, лады? — пудовый кулак почти ласково опустился на её висок, освобождая от мыслей и чувств.

Лететь, лететь в звенящую черноту, убегая в неё навсегда. Навсегда.

Глава 3. Маг и его мечта

Октябрь в Нью-Йорке иногда бывает мерзким. Особенно в соседстве с ноябрем, в последних своих, перегруженных влагой, беспокойными ветрами и биржевой нестабильностью числах. Нервозность разлита в самом воздухе, тяжелом от водяной мороси, в ярких отблесках раздражительно-суетливой рекламы, липнущих к лоснящимся тротуарам и глянцевым крышам автомобилей. А громады небоскребов, нависающие над уличным муравейником, навевают мысли о самоубийцах, выходящих из окна 35 этажа будто из собственного подъезда.

Сами нью-йоркцы, называющие это состоянием повышенной напряженности «hugh anxiety», склонны считать его порождением летней духоты и долгих суховеев. Досужих же путешественников, избегающих эти места в жаркие месяцы, «hugh anxiety» одолевает с конца октября, создавая лишние проблемы местному населению. В отелях мечется загнанная истерическими требованиями клиентов прислуга, перегруженной дорожными происшествиями полиции месячные заработки начинают казаться оскорбительно-мизерными, а особо-восприимчивые к колебаниям творческой атмосферы служащие телекомпании CFM, уныло вспоминают прошедший отпуск.

— Отлично выглядишь, Хейли! Прямо как после путешествия на Гавайи, служащий отдела развлекательных программ Алекс Конрад не глядя приветствовал дежурным комплиментом сою озабоченную коллегу.

— Угу. Рецепт простой — таблетка тайленола и два черных без сахара. Она бросила к нему на стол кипу бумаг. — Посмотри-ка это. Всю ночь ломала голову. Красным отмечены места, смущающие Рея.

— Ого, да здесь все горит алым пламенем. Похоже, Рею явно не по душе эти съемки. Старика можно понять: вложена чертова прорва денег, арендованы лучшие павильоны, задействован весь технический состав, а главному режиссеру говорят: сиди на месте, парень, не рыпайся. Мы сами разберемся. Потому что у вас — телевидение, а у нас — магия. Тьма, черный ящик, рыбка в мутной воде. Нам и ловить, а вы, тысячу извинений, конечно, держите-ка подальше свои любопытные носы!

Хейли забрала листы, уложила их в папку и застегнула металлическую скрепку.