Большой взрыв

Как бы странно это ни звучало, кажется, Садон Трак впервые за всю историю сделал то, что было должно. Теперь же мне просто нужно не растерять все, чего он добился, и довести дело до конца. Я тряхнул головой, сосредоточиваясь на том, что творилось на «Гризли».

А там, кажется, больше никто уже не верил в победу. И, тем не менее, никто и не думал сдаваться!

Эпилог

Я посмотрел на Асси — стиснутые зубы, капельки пота на бархатной синей коже с изумрудными прожилками, напряженные мускулы. Как же она красива и как похожа на Хасси…

Карл и Айла, маленькие помощники Бена, держались за руки, тесно сплетя пальцы. Они даже так умудрялись продолжать свою работу, двигая свободными конечностями с умопомрачительной скоростью. Но разрази меня гамэрф, если я чего-то не понимаю — эти двое, как выяснилось, относились друг к другу гораздо ближе, чем просто коллеги. Как жаль, что я узнал об этом только сейчас, когда все летит к этому чертову Вечному Хаосу.

Бен… Старый Бен, бывший Саппоро, бывший контрабандист, а ныне барон Солдок и мой большой друг не мог позволить себе отвлечься. Он до последнего старался остановить наше медленное, но верное продвижение в кипящее жерло новообразованного космического вулкана, в который медленно, но верно превращалась Зания и куда выдавливал нас смеющийся зи-илот. Нет, наши щиты, разумеется, выдержат даже плазму. Но сдается мне, что Йошимо приготовил для нас котел пожарче.

Вивисектор плакал. Это было невероятно, но один из самых опасных разумных в галактике не смог сдержать слез — не потому что боялся окончательно умереть. Жестокий алв, приводивший в трепет жителей тысячи миров, жалел созданных им химер, которые сгрудились вокруг его кресла и преданно смотрели в глаза. А он плакал и гладил шерстяной комок с двумя глазками на тоненьких лепестках.

Китс… Питомец Кроу напомнил мне о Барсике, и тот словно бы услышал мои мысли. Появился словно бы ниоткуда и улегся у ног.

«Я остаться с тобой до конца, — сказал он. — Ты быть хороший, я любить тебя».

«И я тебя, — кивнул я китсу. — Жаль только, что ты очень любил убегать».

«Тому быть причины», — важно заметил Барсик.

— Подождите меня, — я послал волну любви, признательности и уважения своей команде, а потом снова поднялся со своего кресла. Новое обезображенное зеленое тело слушалось гораздо хуже, чем раньше. Надеюсь, это не помешает мне, иначе будет слишком обидно.

«Сражаться — и без меня?» — послала мысленный вопрос Асси.

«Сражаться, с тобой… Будь готова, но первый удар нужно будет нанести мне», — ответил я и услышал тихое «я согласна».

— Я выхожу к тебе, — зи-илот, услышав эти слова от меня, благодушно расхохотался. — Хочу лично оказать почести новому повелителю галактики. На этот раз по-настоящему — ты умеешь убеждать.

Дорога от мостика к шлюзу заняла у меня минимальное количество времени — «Гризли» не так велик, как корабли боевого флота, а летать на форсаже по узким коридорам у меня уже, наверное, в крови. Пожалуй, я больше потратил времени на надевание нового скафандра. А то было бы не очень хорошо, если бы Йошимо раньше времени увидел мой новый имидж и начал что-то подозревать.

— Признать поражение — разумно с твоей стороны, — весьма своеобразно поприветствовал меня Йошимо. — Но сделать это нужно было гораздо раньше. А теперь я даже не могу даровать тебе легкую смерть…

Кажется, он все еще считал, что я опасен. Правильно, конечно, но как же это не вовремя.

— Я готов умереть на твоих глазах, если ты отпустишь моих друзей, — я добавил причин своему поступку. Хотя кому я вру! На самом деле я просто хочу подстраховаться на случай поражения.

Только сейчас, летя навстречу смерти — все-таки шансы на то, что у меня получится, были совсем не так велики, как хотелось бы — я понял, как же хочу, чтобы все были живы. Пусть даже без меня — и это не пустое пафосное бахвальство. Когда я смотрел на мостик, на каждого из своих, то понял, что давно уже перестал думать только о себе.

Помню, в одной книжке я прочитал о нескольких стадиях взросления. Первая — это когда ты думаешь, что живешь для мира, но на самом деле живешь для себя. Вторая — когда думаешь, что живешь для себя, и действительно живешь для себя. А третья… Третья — это когда ты по-прежнему думаешь, что живешь ради себя любимого, но в реальности давно уже делаешь это ради семьи, друзей и всего остального мира.

— Учитель был неправ насчет тебя, ты оказался слаб и проиграл, — Йошимо смотрел мне прямо в лицо, хотя при этом видел только себя, отражающегося в зеркальной пластине шлема. Кажется, ему это не понравилось. — Покажи мне свои глаза.

Из рук зи-илота вырвалась неизвестная мне техника, похожая на поток звездной пыли, который врезался в созданную вивисектором защиту и за считанные мгновения стер ее без следа. Теперь зи-илот видел мое зеленое лицо и фиолетовые жилы.

— Отвратительно, — выдал Йошимо. — Вот, что происходит, когда природа сталкивается с наукой и пытается с ней сравняться. Она превращается в монстра.