Болтливои избы хозяика 2 (СИ)

Долго плакала. То на жизнь обижаясь, то вчерашнее припомнив. Никак образ голого Мити, врывающегося в скользкое тело водяницы из головы не уходил. Ревность жгучая сердце палила. Ревность и зависть. Ведь она так и не познала того самого, заветного, интимного с ним. Ведь здесь, на Полянке, в положенный день хотела тот самый твердый, мужской орган в себе ощутить, девственность отдавая. А теперь не будет этого всего. Не сможет она, после той, другой. Аж затошнило от воспоминаний.

Разделась Степка, не вынеся столько боли от мыслей черных, да опустилась в Ручей. Только это ей всегда помогало. Мысленно обратившись к целебной водице и прошептала:

— Пожалуйста, дай мне силы вынести это все…

Водица помогла. Привычно вымораживая, а затем возвращая утраченные силы, покой и твердость духа. Постепенно вернулась уверенность, что все получится. Она выполнит долг, сохранит всех. А на свадебке пусть дальше боги решают, как им быть. Смирилась она. Все. Точка. Будь что будет!

И телу хорошо стало, не только душе страждущей. Умылась хорошенько, голову вымыла, попила, не забывая мысленно благодарить водицу за помощь.

А затем промчала пару кружков по траве мокрой, полежала на одеяле малехо подремала. И лишь через пару часов, спокойная, отдохнувшая, вышла к ожидающему жениху. Так как уже рассвело, домой они отправились его ходом. А именно верхом на Апгрейде, да через прорытый лаз. Степка прижималась к нему и даже улыбалась. Еще грустно, но уже имея силы вынести испытание. Испытание изменой.

* * *

— Чаво гулены, перебрали вчерась, а? — усмехаясь вещала Лукерья, — а я баяла, негоже смешивать наливочку с пивком!

— Не трынди ты, злыдня! — прервал клецницу Егорыч, — и без тебя башка, аки улей…

— Так те и надо, буш знать, пень сморчковый, как молодца из себя строить!

— Не гунди, сказал! Отвару краще, сваргань, того самого…

— Ладно, — смилостивилась Лукерья, — токмо заради девиц. Для тебя, обормота, не варила бы!

— Не ругайтесь, Лукерья, — простонала Беляна, — у нас случайно вышло…

— Ой, здорово-то так, — раздался еще один голосок, писклявый, — а я и забыла, что такое похмелье…

— Да что тут хорошего, Наташка? — прошептав пересохшими губами, спросила Веста, — голова болит, во рту какашка…

— О, а знаете анекдот? — Наташка взмахнула хвостом, разбрызгивая воду, — как раз в тему… Разговор по телефону двух друзей:

— Саня, мы вчера пиво пили?

— Пили.

— А водку пили?

— Пили.

— А ракетное топливо пили?

— Пили.

— А ты какать еще не ходил?

— Нет.

— Саня, не ходи. Я из Токио звоню!

Веста хихикнула, Егорыч хрюкнул, а Лукерья пробормотала:

— И чаво смешного?

— Ой, а я еще вспомнила! Экзамен в зооинституте. Студент с бодуна ничего не может вспомнить, профессор изо всех сил пытается вытянуть его на "3"…

— Ладно, последний, очень простой вопрос. Сколько у коровы сисек? Студент морщит лоб.

— Не помню… Но у доярки — точно две.

— О, енто я понимаю, смешно. А-ха-ха, две титьки! — засмеялась Лукерья.

Степанида улыбнулась и вошла в кухоньку. Раз дома все хорошо, то и она со всем справится.

— Привет, народ! С Новым годом! — произнесла бодро.

— Привет!

— Спасибо!

— И тебя!

— Как ты? — это была Веста, глядя на нее с сожалением и сочувствием.

— Хорошо все, на Полянке была, окунулась, в себя пришла. Лукерья, можно тебя кофеек попросить?

— А-а?

— Не надо об этом, — оборвала возможные вопросы, сгладив грубый тон улыбкой, — все нормально!

* * *

Степка пила кофе, а остальные отвар клецницы и оживали прямо на глазах. Степка огляделась и присвиснула.

— Ого! Елочка! Откуда?

— Это Апгрейд принес, — ответила Беляна, — ты не против хоть? Так праздника захотелось…

— Нет, от чего же. Красиво… — ответила Степка, но небольшой укол в сердце все же ощутила. Ревность. Хоть и понимала, что они все живут под одной крышей, однако по непонятной причине Слагалице было неприятно, что ее мишка общается с девчонками. Взмахнула головой, мысли неприятные гоня. «Везде соперницы мерещатся»

— Ната, а ты как устроилась?

Русалка возлежала в деревянном корыте на небольшом столике возле печки с блаженным выражением мордашки. На нее был надет небольшой топик до пупка, прикрывая грудь, как Степка и велела.

— Супер, подруженция! Спасибо! Твои меня приняли, накормили, напоили… ох, я почти человеком себя почувствовала.

— Ну и отлично. А я после завтрака уезжаю. Родителей поздравить надо, к подружкам заехать. Да и подарки купить, как-то не до того было. Я приеду через пару дней, не скучайте.

— Добро. А ты не запамятовала, что к свадебке готовиться надобно? — поинтересовалась Лукерья, являя перед ней привычный завтрак из творога с медом и еще одну чашку кофе.

— А что к ней готовиться? — пожала плечами Слагалица, — морально я готова.

— А облачение?

— Какое облачение?

— Дык, одежа, убранство… Праздник, как-никак!

— Подумаю, Лукерья, подумаю. Может куплю простое светлое платье.

— А как же фата? — на личике Беляны загорелся интерес, — венок, подвязка… все такое…