Болтливой избы хозяйка 2

— Мигом сделаю, барышня.

— Спасибо…

— Как ты, хозяюшка? — голос Лукерьи звучал до непривычного тихо и… жалостливо.

— Потом, прости, не могу сейчас…

— Тебе письмо. Егорыч нашел на крыльце на рассвете…

— От кого?

— Не ведаю, без подписи…

Они легли прямо на пол у камина. Степка подлезла под бок своему медведя, утонув в густом длинном мехе. Ей это так было надо сейчас…

Долго глядела на огонь и плакала. Тихо, чтоб никого не разбудить. Не понятно как, но она знала, что они все сейчас в доме и была благодарна за поддержку, но в данный момент ей хотелось прижиматься к медведю, чувствовать его горячее тело и слушать стук звериного сердца. Она… просто не могла сейчас находиться среди людей…

Не понимала, как теперь жить в ладу с собой, с огнем и с… живыми. Ведь все они остались, а он… умер… Сгорел прямо на глазах. Чужой, полный секретов и по сути незнакомый человек, с которым она прожила одиннадцать лет бок о бок. А теперь он пепел, рассыпавшийся по ковру ее спальни. Господи, какой ужас. Она убийца.

Когда, спустя несчетное количество минут слезы высохли, вспомнила о письме, которое все это время сжимала в ладони. Разорвала белый конверт и повернула к огню. И… вздрогнула, разглядев почерк.

«Здравствуй, Нида!

Если это письмо попало к тебе в руки, это означает одно — мой план удался! И прежде, чем я все объясню, позволь сказать «спасибо»! Самое искреннее из всех, когда-либо сказанных мной. Так вот… спасибо! Спасибо тебе!

Прошу, не ненавидь меня слишком сильно и более того, прости себя! Представляю, чего ты напридумывала, считая себя убийцей. Все не так. Совершенно не так. Ты меня не убивала, я все сделал сам, чтоб этого добиться. Итак, по порядку…

Это письмо не исповедь и не история моего бытия. Я не считаю себя обязанным объясняться, или давить на жалость, рассказывая о том, что к этому привело. Моя жизнь и ошибки касаются только меня и тех, кто уже давно покинул мир живых. Но для того, что б кое-что прояснить, все же пишу эти строки.

Для тебя эта цифра покажется нереальной, но много сотен лет назад я кое-что совершил. Нечто очень плохое и понес за это достойное наказание. Суровое, справедливое и ужасное…

Но мне предрекли и спасение. Единственное, что меня спасет, сказал Числобог — Дар Домовитки. И это то, к чему я стремился все это время…

Три супруги Слагалицы не смогли стать моим спасением. По той простой причине, что я не добился от них Дара, не зная, что именно они должны мне преподнести. Первая супружница добровольно отдала мне свою силу, вторая — честь, а третья — жизнь. И ничего… свободу я не получил. Я отчаялся, тщетно, как безумный искал освобождения и не находил, сея после себя смерть… Не суди меня слишком строго, поверь, проклятие Огненного Змея страшно.

И вот, когда я отчаялся, мне попало в руки пророчество Числобога о Последней Домовитке. Да, ты уже догадалась, я не был твоим женихом. Но сделал все, что бы вы все меня ним считали. На самом деле моей целью был тот самый Дар. Это все, что мне было нужно.

И ты, именно ты, Нида, сделала мне этот подарок. Ты освободила меня! Сейчас я сожалею лишь о том, что с самого начала не знал, что мне нужно и погубил тех несчастных. Но в стремлении к свободе, пути не выбирают… Как же все было просто, и в то же время сложно.

Мне жаль, что я причинил тебе столько боли, но все равно поступил бы так, как поступил. Прощения не прошу. Я двигался к цели.

Все остальное, что касается пророчества — правда, ложью был лишь я. Твои настоящие женихи в полном составе, а то, что в леснике две сущности, мне сыграло только на руку и позволило на время затесаться в ваши ряды.

Напоследок позволь совет. Дойди до конца, не противься богам, они сильнее нас и их кара это то, чего я тебе не желаю.

Воды не бойся, она не принесет вред никому из твоих женихов. Да и вообще никому. На свете было только одно существо, которому пить ее было нельзя и это Огненный Змей. Но его больше нет, не так ли?

Желаю тебе счастья. Тебе и твоим женихам, по истине, они — подборка лучше некуда!

Подписываюсь настоящим именем, почему-то хочу, что бы ты его знала.

С Огромной Благодарностью,

Негослав»

* * *

«Что червь в орехе, то печаль в сердце»

После прочтения письма на Степку не снизошло облегчение. А что изменилось? Она так и осталась для самой себя убийцей, женщиной, на глазах которой сгорел человек. Как возможно это принять и забыть только от того, что огневик, оказывается, сам этого хотел? Разве это меняют суть произошедшего?

Утром ее нашел спящей в объятиях медведя Митя и замер посреди гостиной от неожиданности.

— Не колобродь, водяник, токмо заснула, бедолашная, до самого солнышка завывала, уткнувшись в свою животинку.

Митя встретился с прищуренным взглядом темных глаз зверя и кивнул. Отвернулся и тихо покинул комнату.

— Мне нужно побыть одной… — так начала беседу с женихами Степка спустя несколько часов. Они сидели за столом в кухоньке ее дома и угрюмо молчали.

— Хорошо, мы уходим! — сказал Антон и даже привстал.