Болтовня

– Конечно, а может и нет, тогда еще. Но какая-то связь у него была. Мама однажды нашла зарядку от телефона. Только я тогда не понимала, что это. Тогда только в кино начали показывать, и у крутых издалека я видела, а так, чтобы близко, не видела.

– И что?

– У нас же одна комната завалена мебелью была, помнишь? Бабушкина?

– Да помню, как-то там убирали с тобой.

– Он, видимо, там прятал что надо. У него и документы-то всегда были… только удостоверение какое-то потрепанное, с собой носил.

– А помнишь одежду его?… Ир, помнишь курточку серенькую, кепочку?

– Ага, а авоську?.. – Мы снова расхохотались сквозь слезы. – А мама однажды убирала и нашла что-то типа зарядки, помню, еще у нас всех выспрашивала, что это вообще такое? – Ирка смеялась. – «Откуда в доме такое появилось?» Это я потом уже поняла, что это зарядка на телефон была. Там же вилка, понятно, что в розетку втыкается, но я тогда глянула и даже не обратила внимания. А он, видимо, где-то забыл.

– А у дяди Вити спрашивали? – засмеялась я.

– Да у всех спрашивала… Че у него спрашивать… Ты же сама помнишь, какой у него был видон: как будто только что на свет народился. «Ничего не знаю, ничего не понимаю». У него хоть спрашивай, хоть нет.

– Ир, вот это кино… А фотографии эти откуда?.. – я рассматривала «нового» дядю Витю.

– У мамы были, не знаю откуда. Да я бы и не обратила внимания на них, это потом уже. Оставила на память…

– Ира, да мне бы и в голову не пришло…

– А кому бы пришло? Хотя… потом уже, я многие моменты вспомнила. Он однажды в больнице лежал, недолго. Это еще хрен знает когда было. А мама что-то там не могла к нему поехать. Ну, я взяла котомки и поехала, супчик там ему повезла, котлетки – что мама приготовила. Приехала, захожу в палату – пусто. Мужчины говорят, что вышел. Ну, я покрутилась – нет нигде, еще подождала, а потом думаю, может, в парке гуляет, туда пошла. Мобильников же не было. Думаю, схожу в парк, гляну и назад вернусь, наверное, на процедурах. Выхожу и пошла на ту сторону, его искать, а там аллейки возле забора и вроде вижу: кто-то там ходит, я туда. Заворачиваю и вижу: в конце аллеи дядя Витя стоит, а вокруг него трое таких громил бритоголовых, ну видно, что бандюки. А он еще стоит в центре и что-то важно так им втирает, рукой помахивает. Я как испугалась и бегом к нему! Сама бегу, а что говорить не знаю, думаю, чего они вокруг встали, ну понятно, обидеть хотят инвалида. Думаю, может, что случилось, наехали на него. Я подлетаю с этими авоськами и встала возле них. Резко так. И стою – а что говорить непонятно. А он так поворачивается, ну как обычно, с растерянным видом, и своим этим блаженным голоском: «О, ко мне дочка приехала… А я тут с ребятками познакомился!» – и радостный такой стоит со своей обычной приблажной улыбочкой и на этих громил показывает. Я его сразу потянула оттуда… – Ира грустно улыбнулась. – Еще отчитала его так. Ругала его, сказала, чтобы больше не ходил туда, в парк. Целую лекцию ему прочитала. Вот хохма. Ясно, что для него это свои были…

– Да, Ир, вот дела… – я качала головой в полном недоумении от новой информации. – Ирка, ну песенки его… Е-мое… «Бедные овечки…» Он, наверное, тогда слышал, о чем мы разговаривали. Мы ведь от него даже не пытались как-то отгородиться. Все при нем рассказывали…

– Ага. Ань, да мы вообще сквозь него ходили! Да ты же помнишь: такой весь никакой, безобидный. Да он когда появился в доме, я вообще… думала, вот, блин, мама откопала. Ну она же у меня такая, не может одна, но я тогда вообще за нее переживала… Думаю, совсем уже мама от одиночества с ума сошла. Еще помню… они там… Эти все звуки интимные по ночам… – Ирка усмехнулась с улыбкой. – Еще думала: надо же, еще спят там как-то с ним… Думала: инвалид-инвалид, но что-то там еще может. Ну, думаю, и хорошо…

– Ир, так мама не догадывалась?..

– Да нет, конечно! А о чем?.. Это мы там что-то слышали по молодости: все эти слухи, все эти происшествия, а она тогда только о деньгах думала да про работу. Но они с ним хорошо ладили, помню, закроются, телек там смотрят, спокойно у них все всегда, тихо. Может, он с ней другой был. Мужик-то явно интересный – посмотри на него. Глянь, какой взгляд?.. Сила, она, в любом случае, чувствуется. Поэтому он маме и понравился. А перед нами дурочку изображал. Да и перед всеми остальными тоже.

– Это да. Помнишь, как ты на меня обиделась, когда я его дурачком назвала?

– Да помню… Да говорю тебе, я сама стеснялась долго, что он у нас жил. Думала, какой с него толк. А потом вижу: помощь, мама не нуждалась, мне денег давал, а потом вроде и человек хороший, не мешал никогда, ты же помнишь? Ходит и ходит.

– Да понятно теперь, свои дела обмозговывал. Ржал с нас с тобой, Ира.

– Да я думаю, да. Он же ходит там, а мы планы строим, как его в карты обыграть…

– Блин, Ирка! – я расхохоталась. – Помнишь, ты игру в карты придумала? И мы его еще учили?..

– Да это пипец, Аня! Я уже это все тысячу раз вспомнила. Это с тобой, видишь, все заново. Удивила я тебя?

– Еще как…

– Я старалась, – подмигнула мне Ира, слегка улыбаясь.