Болтун

Сказать что я обрадовался значит не сказать ничего. За короткий промежуток времени у меня в голове возникла, а потом прочно укоренилась мысль что во всех моих бедах виноват староста деревни Поречье. Именно на его задании я в первый раз умер. Именно он подставил меня, не предупредив о том, что за беда ожидает меня если я попробую сорвать цветы с проклятой лужайки. И я жаждал ему отомстить. Где–то на краешке сознания звучал голос разума утверждавший что во всех своих бедах виноват я сам и что мстить выдуманному персонажу компьютерной игры это готовый диагноз, узнай о котором любой врач–психиатр и мне не избежать красивой белой рубашки с длинными рукавами. Но мысль была слишком мала и не значительна, на фоне того океана чувств что полыхал у меня внутри. Наверное, так должна выглядеть одержимость, а я был явно одержим в этот момент. Единственная причина по которой я не ринулся в Поречье убивать старосту — это мысль что месть следует подавать холодной. А в том моем состоянии я явно не обладал холодной головой и ледяным сердцем. И уж точно не мог обещать что при виде старосты я не кинусь к нему потрясая кулаками только для того, что бы уйти на очередное перерождение. И вот в этом случае я бы точно врядли когда смог бы еще раз пересечься с достопочтенным Осбриком Стюапртом и задать ему несколько животрепещущих вопросов. Так что совершив над собой усилие, и усилие не маленькое, я направил свои стопы в сторону деревеньки под названием Лесная.

Пока я шествовал в ее сторону я немного остыл и пришел в себя. А обретя душевное спокойствие ужаснулся происходящему со мной. Есть такое выражение «будто бес вселился». Вот оно как нельзя более кстати описывало мое душевное состояние. Только бес был далеко не один, а как минимум с десяток хвостато–рогатых. Осознав же что со мной происходило последние несколько часов, мне захотелось просто выйти из игры, не дойдя до деревни. А очутившись у себя дома — разнести проклятую капсулу к чертям собачьим — слишком неприятным было возвращение к себе игроманскому. Остановило лишь осознание того, что если я сейчас это сделаю, то врядли найду в себе силы залезть в капсулу вновь. А значит спор, по отношению к которому я уже не испытывал никаких иллюзий — меня явно поимели — будет гарантированно проигран. А я собирался еще немного побарахтаться. Где–то в глубине души я даже порадовался что создавая персонажа в этот раз я остановил свой выбор на расе кендеров — всегда нравились эти веселые и непоседливые братья полуросликов. С их неудержимым любопытством и со склонностью к клептомании. Они не так часто появлялись на страницах книг, но всегда это были одни из самых рельефно прописанных персонажей, зачастую затмевающие даже главных героев. В общем я питал слабость к этим существам и потому создавая персонажа в этот раз не стал глумиться над его образом, ограничившись лишь тем что максимально вытянул его вверх — слишком уж непривычно было себя ощущать метр с кепкой. И это при моем без малого что двух метровом ростом в реальной жизни.

К тому моменту как я достиг деревни я успокоился уже окончательно и на душе даже появилась какая–то веселая злоба. Я решил во что бы то ни стало зацепиться за эту деревеньку. Хотя деревенька это было слишком пренебрежительное определение. Для этого мира Лесная была как минимум поселком городского типа, если уж не носила статус города. Несколько десятков крепких рубленных домов, некоторые из которых так и тянуло обозвать хоромами или теремом, обнесенные высокой деревянной изгородью, по углам которой даже было какое–то подобие наблюдательных вышек являли собой разительный контраст перед Поречьем располагающееся даже по здешним меркам не так уж и далеко.

Часть вторая. Глава вторая — конец

Мне очень хотелось разобраться с тем странным заданием которое дал мне Стюарт. Как я не прикидывал — не могло быть такой засады в стартовой деревне. Слишком уж большое западло для неподготовленного игрока. И если во всех остальных своих смертях я был виноват по факту сам, за исключением момента когда нарвался на ПКшера, и мог их избежать либо хоть как–то покочевряжиться, то ситуация с невинным, вроде, сбором цветочков и последующим моим удушением заставляла задуматься. В общем я решил всеми правдами и не правдами зацепиться за эти две деревеньки. Как следствие постановил самому себе тактику кавалерийских наскоков и не менее кавалерийского моментального огребания сменить на тактику малых партизанских групп — сначала осмотреться, оглядеться, все ощупать и обнюхать и только потом начинать действовать при необходимости используя сто первый прием карате — «быстрые ноги».