Бомаск

А мадам Прива-Любас тем временем разглядывала Пьеретту и нашла, что одета она бедно — в платье из бумажной материи, — но с безупречным вкусом. Прическа довольно стильная — волосы зачесаны назад и тяжелым узлом спускаются на шею. Мадам Прива-Любас любила принимать решения быстро, как она выражалась, «по-генеральски». Любопытно, что эта ардешская мещанка, учившаяся только в монастырской школе, совершенно не интересовавшаяся литературой: ни современными писателями, ни классиками, — прочла все опубликованные мемуары генералов, участников войны 1914–1918 годов. Если б она позволила себе иметь свое хобби, то им оказалась бы, конечно, Kriegspiel — «военная игра». И тут она без всякого вступления спросила у Пьеретты:

— Вы согласны поехать со мной в Америку?

* * *

Красавчику не хотелось идти домой. Медленным шагом брел он по набережной Желины. Ах, если б можно было перенестись вдруг к Пьеретте, побыть с Пьереттой. Ни о чем другом он не мог думать. Впервые в жизни он испытывал такое чувство, и оно казалось ему просто несравнимым с тем обыденным желанием, которое влекло его к стольким женщинам. На сердце у него было тяжело; он удивлялся, почему не проходит тоска, не понимал ее причины и знал только, что тут замешана Пьеретта.

На глаза ему попалась стоявшая у тротуара «альфа-ромео», и на минуту это отвлекло его от грустных переживаний. Он любил красивые машины и гордился тем, что самые прекрасные, по его мнению, автомобили были итальянских марок.

Роскошные автомобили редко заезжали в Клюзо. Кому принадлежала эта «альфа-ромео», Красавчик не знал. Он повертелся вокруг машины и, если б хватило смелости, с удовольствием поднял бы капот, чтоб еще разок полюбоваться на мотор этой марки — однажды он самым внимательным образом разглядывал его на выставке автомобилей в Милане.

Из кафе, около которого стояла «альфа-ромео», вышла молодая женщина. Она подошла к автомобилю и, взявшись за ручку дверцы, улыбнулась Красавчику. Глаза у нее блестели, взгляд был какой-то шалый. Красавчик сразу же догадался, что она пьяна, но не почувствовал к ней презрения. Он никогда не относился к женщинам сурово, за исключением предательниц, встречавшихся в годы Сопротивления.

— Опасно такой игрушкой править, — сказал он, легонько поглаживая светло-зеленый капот.

— Здравствуйте, Красавчик, — сказала женщина.

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Не узнаете? — спросила она. — А я-то вам так аплодировала. Помните, на том балу, когда вы расквасили нос капитану регбистов? Как он смешно вопил: «Регбисты, ко мне!.. Ко мне, регбисты!»

Она залилась смехом и снова стала изображать, как сын лесоторговца Бриана звал на помощь.

Красавчик решил, что она гораздо пьянее, чем показалось ему на первый взгляд.

— Вы механик? — спросила она.

— Немножко, — ответил Красавчик.

— Дайте совет, — сказала женщина.

— Пожалуйста, — ответил он.

Он молча ждал. Она шагнула в его сторону, открыла было рот, желая что-то сказать, но ничего не сказала и еле удержалась на ногах. Потом сделала еще шаг и, пошатнувшись, ухватилась за крыло машины.

Увидев, как сильно она пьяна, Красавчик подумал, что следовало бы сесть за руль вместо нее и отвезти ее туда, куда она направляется, вероятно в «замок»: ему вспомнилось, что на вечере он ее видел в компании Филиппа Летурно. А какое это было бы удовольствие вести «альфа-ромео» даже на такое короткое расстояние!

— Вот тут, тут, — сказала она, постучав по капоту, та посторонилась. Он поднял капот, погладил никелированные части мотора гоночной машины. Все детали были новенькие, чистенькие и сверкали, как витрина ювелирного магазина. Женщина в упор смотрела на итальянца, а он разглядывал великолепный мотор.

— Что же тут не ладится? — спросил он.

— Все ладится, — ответила Натали и глазами улыбнулась ему.

Красавчик нисколько не удивился. Такого рода приключения бывали у него не раз. В Италии нередко иностранки без стыда бегают за красивыми парнями. На Капри лодочная пристань Пиккола Марина, где берут напрокат лодки для прогулок вокруг острова, — настоящий рынок красивых мужчин; сделка заканчивается в какой-нибудь уединенной бухточке между скал. В восемнадцать лет Красавчику льстило внимание богатых иностранок. Но уже давно он воспринимал подобную благосклонность как оскорбление и давал отпор заигрываниям женщин, которые стекались на его родину из стран с высоким курсом валюты, чтобы полакомиться по дешевке запретными удовольствиями.

Он отвернулся от Натали и аккуратно опустил капот. Как раз в эту минуту из кафе вышли Бернарда и Филипп и направились к автомобилю. Прекрасно, значит, можно распрощаться, не обидев самолюбия молоденькой пьяной дурочки. Красавчик не любил унижать женщин, даже когда сталкивался с senza vergogna — бесстыжей девкой. Он еще держал руку на капоте машины, как вдруг у него мелькнула ужасная мысль: а что, если и Пьеретта вздумала воспользоваться им как красивым самцом, и только. Иностранки, с которыми он знался в ранней молодости, совершенно так же, как она, после грехопадения делали вид, что уже все позабыли. Он повернулся к Натали.