Бомба для председателя

- Они будут сражаться до конца, мой фюрер. Если мы оккупируем Англию, они переберутся в Канаду. А Сталин будет посмеиваться, глядя, как дерутся братья - англосаксы и германцы.

За столом все замерли. Гиммлер, вжавшись в стул, стал делать Шелленбергу знаки, но тот не видел Гиммлера и продолжал свое.

- Конечно, нет ничего хуже домашней ссоры, - задумчиво, не рассердившись, ответил Гитлер. - Нет ничего хуже ссоры между своими, но ведь Черчилль мешает мне. До тех пор, пока они в Англии не станут реалистами, я буду, я обязан, я не имею права не воевать с ними.

Когда все ушли от фюрера, Гейдрих сказал Шелленбергу:

- Счастье, что у Гитлера было хорошее настроение, иначе он обвинил бы вас в том, что вы сделались проангличанином после контактов с Интеллидженс сервис. И как бы мне это ни было больно, но я посадил бы вас в камеру; и как бы мне это ни было больно, я расстрелял бы вас, - естественно, по его приказу.

…В тридцать лет Шелленберг стал шефом политической разведки третьего рейха.

Когда агентура Гиммлера донесла своему шефу, что Риббентроп вынашивает план убийства Сталина - он хотел поехать к Сталину лично, якобы для переговоров, и убить его из специальной авторучки, - рейхсфюрер перехватил эту идею, вошел с ней первым к Гитлеру и приказал Шелленбергу подготовить двух агентов. Один из этих агентов, как он утверждал, знал родственников механика в гараже Сталина.

С коротковолновыми приемниками, сделанными в форме коробки папирос «Казбек», два агента были заброшены через линию фронта в Россию.

(Фон Штирлиц знал, когда эти люди должны были вылетать за линию фронта. Москва была предупреждена, агенты схвачены.)

Провалы в работе Шелленберга компенсировались его умением перспективно мыслить и четко анализировать ситуацию. Именно Шелленберг еще в середине 1944 года сказал Гиммлеру, что самой опасной для него фигурой на ближайший год будет не Герман Геринг, не Геббельс, и даже не Борман…

- Шпеер, - сказал он, - Шпеер будет нашим самым главным противником. Шпеер - это внутренняя информация об индустрии и обороне. Шпеер - обергруппенфюрер СС. Шпеер - это министерство вооружения, это тыл и фронт, это в первую голову концерн ИГ, следовательно, прямая традиционная связь с Америкой. Шпеер связан со Шверин фон Крозиком. Это - финансы. Шверин фон Крозик редко когда скрывает свою оппозицию практике фюрера. Не идее фюрера, а именно его практике. Шпеер - это молчаливое могущество. Та группа индустрии, которая сейчас создана и которая занимается планами послевоенного возрождения Германии, - это мозг, сердце и руки будущего. Я знаю, чем сейчас заняты наши промышленники, сплотившиеся вокруг Шпеера. Они заняты двумя проблемами: как выжать максимум прибыли и как эти прибыли перевести в западные банки.

Выслушав эти доводы Шелленберга, Гиммлер впервые задумался о том, что ключ к тайне, которую нес в себе Шпеер, он сможет найти, завладев архивом Бормана, ибо если связи промышленников с нейтралами и с Америкой использовал не он, Гиммлер, то наверняка их мог использовать Борман.

18.2.1945 (11 часов 46 минут)

Шелленберг увидел Штирлица в приемной рейхсфюрера.

- Вы - следующий, - сказал Штирлицу дежурный адъютант, пропуская к Гиммлеру начальника хозяйственного управления СС генерала Поля, - я думаю, обергруппенфюрер ненадолго: у него локальные вопросы.

- Здравствуйте, Штирлиц, - сказал Шелленберг. - Я ищу вас.

- Добрый день, - ответил Штирлиц, - что вы такой серый? Устали?

- Заметно?

- Очень.

- Пойдемте ко мне, вы нужны мне сейчас.

- Я вчера просил приема у рейхсфюрера.

- Что за вопрос?

- Личный.

- Вы придете через час-полтора, - сказал Шелленберг, - попросите перенести прием, рейхсфюрер будет здесь до конца дня.

- Хорошо, - проворчал Штирлиц, - только боюсь, это неудобно.

- Я забираю фон Штирлица, - сказал дежурному адъютанту Шелленберг, - перенесите, пожалуйста, прием на вечер.

- Есть, бригадефюрер!

Шелленберг взял Штирлица под руку и, выходя из кабинета, весело шепнул:

- Каков голос, а? Он рапортует, словно актер оперетты, голосом из живота и с явным желанием понравиться.

- Я всегда жалею адъютантов, - сказал Штирлиц, - им постоянно нужно сохранять многозначительность: иначе люди поймут их ненужность.

- Вы не правы. Адъютант очень нужен. Он вроде красивой охотничьей собаки: и поговорить можно между делом, и, если хорош экстерьер, другие охотники будут завидовать.

- Я, правда, знал одного адъютанта, - продолжал Штирлиц, пока они шли по коридорам, - который выполнял роль импрессарио: он всем рассказывал о гениальности своего хозяина. В конце концов ему устроили автомобильную катастрофу: слишком уж был певуч, раздражало…

Шелленберг засмеялся:

- Выдумали или правда?

- Конечно, выдумал…

Около выхода на центральную лестницу им повстречался Мюллер.

- Хайль Гитлер, друзья! - сказал он.

- Хайль Гитлер, дружище, - ответил Шелленберг.

- Хайль, - ответил Штирлиц, не поднимая руки.

- Рад видеть вас, чертей, - сказал Мюллер, - снова затеваете какое-нибудь очередное коварство?

- Затеваем, - ответил Шелленберг, - почему ж нет?