Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней

С другой стороны — бедный Курчатов, похоже, впервые слышит от Берия, что термоядерная бомба возможна и американцы делают ее. И это тот самый Курчатов, который еще в 1945 году — годом раньше — дал задание группе Зельдовича провести расчет водородной бомбы на основе американской разработки. Похоже, академик вынужден был изображать непонимание, ибо термоядерная тема была исключительно засекречена — больше ничего другого не остается думать…

Однако, согласно опусу, злодей решил допечь Курчатова и через год звонит ему (конечно, ночью) и «с ходу срывается в истерику». А также «не давая академику вставить слово, переходит на визг». Поскольку опять начитался «ихних» дурных газет.

Хочется заметить мимоходом, что по рассказом Зельдовича, Харитона, Сахарова и других этот жестокий человек был необычайно вежлив и учтив с учеными-атомщиками, тем более с ключевыми фигурами.

Но не зря, видать, Берия брызгал слюной на Курчатова и топал ногами — до академика согласно опусу, наконец «дошло», и он просит Тамма заняться водородной бомбой. Теперь тем, кто сейчас стоит, просьба сесть на стул, ибо приводится дословная цитата из сочинения т. Руденко: «Постановка задачи перед выдающимся советским теоретиком упрощается тем, что в этот момент Игорю Евгеньевичу американская схема синтеза соединения ядер дейтерия и трития уже известна…»

Вот так и не иначе! — ни куратору проекта Берия, ни его организатору Курчатову[9] «схема синтеза соединения» неизвестна (согласно предыдущим измышлениями Руденко), а вот Игорю Тамму известна. Вероятно, у того были свои разведканалы, но, к сожалению, плохонькие. Ибо доложили только об «американской схеме синтеза соединения», а вот об английской схеме, немецкой или скажем, корейской либо эфиопской — ни гу-гу! А ведь «американская схема» может и не лучшая, хотя ядра водорода у них — «стопроцентные янки». Может водородные ядра у азиатов и негров более сексуально активны (в смысле темперамента и желания слиться в экстазе)?

Что-то знакомое слышится в этой «американской схеме» — ну конечно, атавистического мычанья «квасного патриота». У них, помнится, и математика могла быть «пролетарской», а могла и «буржуазной» — почему бы тогда и ядрам атома не иметь национальности, а также идеологической окраски?

Ну и, наконец, нельзя не отметить блестящее знание русского языка в употреблении «синтез соединения». «Синтез» г.г. автор и редакторы и означает по-русски — «соединение». Если уж захотелось повыпендриваться и занаукообразить текст, то написали бы еще мудренее: «синтез соединения слияния ядер». Можно добавить туда и «совокупление»…

Неизвестные россиянам подробности

Не надо, вероятно говорить о том, что неизвестные факты, интересные подробности наилучшим образом украшают историческое повествование, придают ему большую достоверность.

Довольно много «неизвестных» фактов и ошеломляющих подробностей приводит в своем опусе и г. Руденко. Ну вот беда — почти в каждом из них «прокол», измышление, искажение.

Читаем у него следующее: «Работы над водородной бомбой ведутся параллельно у Тамма в ФИАНе и группы Тихонова… Задание на проведение расчетов параллельно обоими коллективами Андрей Сахаров собственной (! — авт.) рукой пишет на тетрадном листке». Простите, но как мог Сахаров послать задание Тамму в 1950 году, если он сам работает у Тамма — вроде как сам себе? Да еще «собственноручно»! Вот как об этом рассказывает Сахаров: «… Мой сотрудник послал на листке задание в Институт прикладной математики, в котором для нас проводились численные расчеты». Чувствуете разницу г. Руденко между «Сахаровым собственной рукой» и «моим сотрудником?»

Дальше — больше. В том листке, как излагает г. Руденко, есть «указание размеров и основных деталей конструкции водородной бомбы». Бог с вами, господин Руденко, о каких размерах можно говорить в 1950 году, когда сама конструкция еще не выбрана, нужны предварительные расчеты, а они только начинаются, как справедливо вы отмечаете, ухитрившись сделать два противоречия в одной фразе.

Следующий абзац также полон неизвестными подробностями: «Вскоре этот листок … теряется, и начальник первого отдела… после минутного разговора с явившимся с Лубянки генералом НКВД стреляется.» Ну, во-первых, тот генерал был не с Лубянки, а из министерства и разговор был не минутный, а больше часа. И застрелился начальник первого отдела не после «минутного разговора», а через два дня — после выходных.

Буквально через пару абзацев — снова «находки» г. Руденко: «…Андрей Дмитриевич, его коллега Юрий Романов и академик Игорь Тамм… вылетают на «МИ-2» в «неизвестно направлении одним рейсом…» Пишется так уверенно, будто г. Руденко лично провожал их на аэродроме. А между тем академик Тамм прилетел позже своих сотрудников на один месяц, что может подтвердить ныне здравствующий Юрий Романов и другие свидетели.

Не чурается Михаил Руденко соврать и про других известных ученых. Так, академик Ландау, оказывается настрадался «в заточении в Арзамасе — 16», а он туда заскочил однажды всего лишь на совещание…