Бомбардировщик

Сзади громыхнуло. Аркадий обернулся, лейтенант тоже вывернул голову. Бомба взорвалась метрах в пяти перед шедшим третьим бронетранспортером. Фрица, который стоял за пулеметом второго броневика, выкинуло из кузова в поле. Машина резко затормозила, и солдаты стали прыгать на дорогу. Это было ошибкой, потому что с пятисекундной задержкой взорвались три из пяти лимонок, которые разбросало по дороге. Несколько солдат упали в пыль. Замыкающий бронетранспортер съехал в кювет и заглох. Видимо, осколком убило водителя.

Немцы растерялись и залегли у машин, в кузовах остались только пулеметные расчеты. Похоже, что У-2 они приняли от неожиданности за штурмовик ИЛ-2.

– Разворот, курс 270. Высота 100! – перекрикивал свист ветра и грохот мотора Аркадий.

Лейтенант развернул этажерку и стал снижаться. Биплан теперь приближался к колонне против солнца, и немцы его практически не видели и стреляли почти наугад.

– Правее… Левее… Левее… Ниже…

Аркадий одну за другой бросил РПГ, выдернув шплинты.

– Сброс! – прокричал он и чуть не вывалился из кабины, пытаясь рассмотреть уносящуюся назад дорогу.

Два взрыва раздались почти одновременно. Но один был глухой, а второй с какими-то звонкими нотками. Это одна из гранат угодила-таки в бронетранспортер с малокалиберной пушкой, который ехал первым. Взрывом двадцатимиллиметровую пушку сорвало со станины, а весь расчет разорвало в куски. Бронетранспортер слабо пыхнул огнем и зачадил черным дымом. Из него выскочили две, объятые пламенем фигуры, и принялись кататься в пыли, стараясь сбить огонь. Вторая граната взорвалась опять перед замыкающим бронетранспортером. Не причинив никому особого вреда, она, тем не менее, спровоцировала детонацию неразорвавшейся, сброшенной раньше лимонки, которая валялась под второй машиной. Осколки пробили и подожгли ее бензобак. Бензин загорелся, далеко разбрасывая огненные брызги. Спустя несколько секунд сдетонировал боезапас уничтоженной пушки на головном бронетранспортере. Снаряды рвались в развороченном кузове подбитого бронетранспортера и разлетались в разные стороны, убивая и калеча немцев.

У-2 развернулся, снизился и, почти касаясь колесами земли, полетел вдоль дороги, метрах в пятидесяти в стороне. Лейтенант и Аркадий молча созерцали учиненное ими побоище. Просвистело несколько пуль и пробили фюзеляж и ткань левого крыла. Биплан слегка накренился.

– Ах вы, гады! Получай!

Аркадий схватил ППШ и, не жалея патронов, стал поливать разбитую колонну. Выпустив весь магазин, он бросил автомат на пол кабины и взял в руки ФЭД.

– Результаты, на память! – пояснил он лейтенанту.

– Мне тоже фотки сделай! – прокричал тот. – А то ведь не поверит никто.

– Обязательно сделаю!

Слегка потрепанный биплан лег на крыло и, подвсхрапывая карбюратором из-за поврежденного бензопровода, ушел в сторону Солнца, упорно карабкаясь в небо. Позади, на поле, в несколько секунд ставшим двухмерным и монохромным, разделившим весь мир пополам на жизнь и смерть, едким дымом чадила разбомбленная немецкая колонна. С десяток солдат остались лежать бесформенными кучами тряпья на сухой, пыльной дороге.

– И черт с ними, с этими долбарями из разведки дивизии! – резюмировал на следующий день рассказ Аркадия Гоша.

Его, как и остальных членов экипажа, возмутило заключение штаба дивизии о невозможности ничего прочитать на представленных фотографиях. На снимках, действительно, мало что можно было разглядеть – все застилал дым от дрейфующей по Дунаю горящей нефтеналивной баржи.

– Подумаешь – дыму много на фотографиях. Не видят они ничего! Война не бывает без дыма! Какая это тогда война? Мы же не специально в эту чертову баржу попали! Кто его знает, что там по Дунаю плавает?

– И то верно, – поддержал его Володя Крылов. – За победу!

Все подняли алюминиевые кружки:

– За победу!

Крякнули, выпили.

– А это что за фотографии, а?

Радист Алексей заинтересовался лежащими на столе отдельно снимками.

– Это мы, когда в штаб дивизии летели, на немецкую колонну бронетранспортеров нарвались… Ну, и того, бой приняли, – замялся Аркадий.

– Что-что? – не понял командир экипажа. – Как это нарвались? Вы что, ехали на самолете, а бронеколонна летела, что ли?

– Вроде того… – не нашелся, что ответить фоторазведчик. – В поле сели, а там колонна.

– В поле сели? Зачем? – всё больше поражался Владимир.

– Это… Фуражку у лейтенанта ветром снесло. Искали. А тут фрицы, огонь открыли. Ну, мы взлетели и того… гранатами их.

Последовала многозначительная пауза.

– Говорил я тебе, Аркадий, что когда ты летишь, обязательно проблемы. Фуражки сносит, немецкие колонны летают, – вставил Гоша, продолжая их вечную пикировку.

– Головы у вас снесло вместе с фуражкой! – наконец обрел дар речи командир. – У них секретные документы, а они, видите ли, в поле сели, фуражку ищут! Бомбометание гранатами производят! Да вас обоих под трибунал!.. Ты наводил на точку? – без всякого перехода закончил он вопросом.

Притихший Аркадий кивнул.

– А этот, штабной, нормально рулил? Хорошо. Эти вот фотографии, да? Гранатами, говоришь?

Аркадий опять кивнул.