Бомбейские чудовища

Лапочкин, скрючившийся под суконной полостью на неудобном сиденье санок, не ощущая исколотых метельной крупчаткой щек, встрепенулся. Он уже довольно долго выслушивал душевные излияния своей властной спутницы. Но мысль пожилой дамы совершала такие немыслимые кульбиты, что, устав следить за извилистыми ходами женской логики, он незаметно для себя принялся размышлять о своих проблемах. Неугомонная бабушка доктора Ватсона остановила его дознавательский поиск в самом интересном месте. И теперь оставалось надеяться только на то, что Павел Миронович Тернов не упустит драгоценное время, не станет прохлаждаться в объятиях своей Лялечки, вместо того чтобы идти по горячему следу. Старый дознаватель изыскивал средства, чтобы как можно скорее избавиться от — что греха таить! — приятной миссии опекать даму. Дарья Эдуардовна Лапочкину нравилась. Рядом с ней он чувствовал себя моложе и энергичней. Но упоминание о месте преступления вернуло его к действительности. На очередном ухабе санки тряхнуло, соседка теснее прильнула к его боку, и, повернув голову, Лапочкин в сумраке узрел ее горящие возмущением глаза.

— Вы слышите меня, мистер Лапочкин?

— Так точно, дорогая Дарья Эдуардовна. Чем вас на этот раз разгневали наши петербургские порядки?

— Порядков петербургских никаких не существует, — язвительно ответила миссис Смит, — вот я сегодня сколько раз просила привести в порядок смежный номер, сколько раз напоминала: вставьте разбитые стекла. Завтра, я уверена, Джоник будет со мной. И что же? Обслуга занималась совсем другим номером, а там все стекла оконные в порядке.

— О чем вы говорите, Дарья Эдуардовна?

Лапочкин из-под насупленных бровей озирал проносящиеся мимо сумрачные городские улицы, фасады домов, оживляемые светом в окнах, и завидовал нормальным людям, коротающим зимний вечер в тепле и уюте. И какого черта миссис Смит устремилась в магазин индийского чая за тридевять земель?

— О номере, что недалеко от моего. Столпились возле него, бестолочи, рассуждают. Почему дверь отперта? Почему вещей постояльца не видно? Пропал человек. Ну и что? Каждый свободный гражданин имеет право на неприкосновенность частной жизни. А эти дураки полицию вызвали: у меня нюх, даже в гражданском платье узнаю полицейского. Он и спрашивал: когда видели постояльца в последний раз? Безобразие!

— Вы полагаете, что этот постоялец воспользовался потайным ходом?

— Друг мой! — насмешливо укорила миссис Смит, — на той половине дома потайных ходов нет. Это мне точно известно. А вот скажите, почему свободный гражданин должен сообщать прислуге, что он покинул свой номер? Куда хочет, туда и идет. С вещами или без вещей. А дверь не заперта на ключ — эка невидаль! Пусть бы прислуга и запирала. Заметьте, за номер заплачено на неделю вперед!

— А откуда вам это известно?

— Да из их болтовни и известно! — отрезала миссис Смит и после некоторой паузы продолжила с чисто женской непоследовательностью, — и вообще в Петербурге порядка нету. Где это видано, чтобы город так размазывали по местности? Едешь-едешь, никакого терпенья уж не хватает, когда доедешь. Время позднее, того гляди, наш магазин закроется.

Лапочкин вздохнул, завидев в темноте единственное яркое пятно.

— Кажется, уж подъезжаем, вон вывеска светится.

Сани остановились у тротуара, обледенелого и безлюдного. Часть его освещали огни фонарей с названием фирмы, висевшие на кронштейнах по бокам входа, и отсветы, падающие из витрины, подогреваемой изнутри двумя керосиновыми лампами. Лампы не давали стеклу замерзнуть, и богатый ассортимент представал перед покупателем во всей своей красоте: крашеные картонные муляжи слонов и лотосов, разноцветные пирамиды и пирамидки банок индийского чая — пустых, разумеется, — между ними гипсовые фигурки смуглотелых индусов и индианок, закутанные в яркие тряпицы. Роскошь витрины удивительно не соответствовала убогой окраине с домами-развалюхами.

— Так я и знала, — негодующе фыркнула миссис Смит, — магазин закрыт.

— Надо нам было отправиться в магазин поближе, — осторожно посетовал Лапочкин. — Есть такой и на Невском.

— Эх, Лев Милеевич, Лев Милеевич, — миссис Смит покачала головой и решительно посеменила к запертым дверям. — Вам придется поработать над логическим мышлением. Неужели вы думаете, что резиденты военной разведки, которые пригласили моего Джоника для поисков проклятого Шунгу, устроили явочную квартиру в центре города? Нет и нет! Как можно дальше от центра!

Осторожно ступая за спутницей по скользкому тротуару, дознаватель неприятно поразился железной логике бабушки доктора Ватсона.

— Вы правы, дорогая Дарья Эдуардовна. Я и сам мог бы догадаться, да мороз слишком действует на мои мозги — обмерзают.

Миссис Смит лукаво и великодушно улыбнулась.

— Стучите. Барабаньте что есть мочи.

Лапочкин помедлил: рукой барабанить или ногой? Или сначала все-таки позвонить в звонок? Дама смотрела на него испытующе, и Лапочкин боялся совсем ее разочаровать. Он, разумеется, нажал на кнопку звонка справа от дверей, но тут же легонько застучал в дверь и руками и ногами в надежде хотя бы чуть-чуть согреться.