Бомж городской обыкновенный

Бомж оказался чуть проворнее. Сзади затрещали разряды тока, но слишком рано – между ними и Витьком оставалось еще сантиметров сорок. Он проехался левым плечом по морде «Газели» и выскочил на проезжую часть. Днем его уже давно сбила бы машина, но сейчас не было ни одной. Вдали справа появились фары, но машина была еще далеко и Витек прикинул, что добежит до той стороны раньше, чем она доедет сюда. Сидевший за рулем «Газели» водитель вывалился из кабины и тоже кинулся вдогонку, когда Витек был уже на середине дороги.

– Назад! – рявкнул на него Морщинистый, и тот послушно вернулся к машине.

Теперь Витька преследовали только эти двое. На противоположной стороне стоял длинный дом без подворотен. Бежать к нему было бессмысленно. Чтобы не угодить еще раз в западню, Витек побежал по проезжей части по ходу движения – все равно дорога пустая. Водитель фургона стал разворачиваться. Витек понял, что он хочет его обогнать и преградить путь. Тогда его нагонят или те сзади, или он попадет под электрошокер водителя. А то и просто они собьют его своей «Газелью».

Он пожалел, что не побежал против движения и решил, что, как только фургон его обгонит, он рванет через дорогу обратно на внутреннюю сторону Садового.

Сзади раздался сигнал какой-то машины. Витек не оглянулся. «Пошел в жопу! – подумал он. – Дорога широкая, я тебе не мешаю». Сигнал повторился. Витек повернул голову.

Его обгонял длинный желтый кабриолет. Водитель помахал ему рукой и показал на заднее сиденье. Это был Вадим – юноша, который заказывал розыгрыш сестры. Не раздумывая, Витек вскочил на подножку и перевалился внутрь. Сзади раздался рев «рабочих». «Газель» тем временем уже развернулась. Преследователи заскочили в кабину и кинулись за ними.

Вадим надавил на газ. Желтая машина издала низкий мощный гул и мгновенно набрала скорость. «Газель» безнадежно отстала и скрылась из виду.

– Что им было нужно? – спросил Вадим.

– Помочь хотели, – мрачно пошутил Витек.

– А ты?

– Я не мог принять помощь, когда вокруг столько нуждающихся.

Вадим хмыкнул и ничего не сказал.

– Где тебя высадить? – спросил он минут через десять.

– Подальше.

– Я еду на Проспект Мира.

– Сойдет.

– Вообще-то, я мог бы и не вмешиваться, – сказал Вадим, – но у меня почему-то осталось ощущение, что я тебе должен.

– Уже нет, – сказал Витек. – Спасибо, что выручил.

– Пожалуйста.

– Как сестра? – поинтересовался бомж после паузы.

– Все в порядке. Я оплатил дезинфекцию квартиры, и мы помирились.

– Передай ей мои извинения.

– Тебе не за что извиняться – это я затеял.

– А что она тогда натворила?

– Поссорила меня с девушкой, на которой я хотел жениться. Но это уже дело прошлое.

Они повернули на Проспект Мира.

– Высади меня у метро, – попросил Витек.

– Так закрыто же.

– Ничего.

Машина остановилась.

– У тебя есть мобильный? – спросил Вадим.

– Да.

– Давай номер. Может, еще когда работа будет.

– Только не такая.

– Ладно.

Они обменялись телефонами, и Витек вышел. Он подождал минут пять, но «Газель» больше не появилась. Он вошел в подворотню и стал искать место для ночлега.

38

Автобус с надписью «Социальная помощь» стоял в сквере у Белорусского вокзала. Возле него собралась очередь из десяти-пятнадцати бомжей, и с разных концов площади к нему направлялись еще несколько человек. Подошел и Витек. Раньше он не обращал внимания на такие фургоны. Считалось, что встать в очередь за похлебкой – уронить лицо. Во-первых, потому, что там никогда не давали выпить, а только поесть. А для бомжа выпивка важнее еды. Без выпивки еда просто в горло не полезет. Что в ней толку-то без выпивки? Они как сиамские близнецы – жратва и алкоголь. Раздели их – и один умрет, а то и оба.

Поэтому Витек и не уважал социальную еду без спиртного. Вот спиртное без еды может быть вполне и часто бывает, а наоборот – нет. Хоть бы пива давали, тогда и он смог бы переступить внутренний барьер. А во-вторых, прийти к такому фургону за едой означало расписаться в собственной неспособности добыть хавчика.

И потом, почему дают только поесть? А одежда что, не нужна бездомному? А ботинки? А сигареты те же? Лекарства всякие. Да и поговорить просто. Чтобы кто-нибудь спросил: «Как у тебя, друг, дела, что душу гнетет?» Хрен бы Витек стал рассказывать им о своих делах, но приятно было бы, что поинтересовались. Вот это была бы помощь так помощь! А так – одна похлебка. Тогда и писать надо – «Социальная похлебка», а не «Социальная помощь».