Бомж, или хроника падения Шкалика Шкаратина(СИ)

И уже кто-то посторонился, а кто-то потянулся за смачным продуктом, а другие услужливо передавали пустой поднос... Уже и Шкалик расслабился, и отпустил сердечную муку и вкушал момент начала божественной трапезы. Осторожно оглядевшись, не обнаруживая интереса к своей особе, он принялся жевать пирожки, наблюдая за манипуляциями закадыки. И Мишка, проникнувшись ролью заботливого отца, и достигнув гениального перевоплощения, подхватил поднос и понес его мимо изумленной кассирши.

- А кто платить будет?!! - Это слышали все: и очередь, и обедающие посетители, и икнувший от неожиданности Шкалик, и, наверное, сам господь бог. Но только не Ломоносов! Мишка, как лошадь в гору, судорожно пытался прорваться сквозь этот ошеломительный окрик.

- Эй, товарищ!... Я вам говорю, товарищ!.. вы забыли заплатить за булочки! - И - через пулемет...тьфу ты!.. кассу - почти потянулась за Мишкиным подносом.

- Мишка вдруг застыл, как олень, заподозривший опасность. Или заледенел от пронзившего его холода. Или умер... в нелепой позе памятника метателям булыжников пролетариата. Ему показалось, из-за кассы встала безликая и бесформенная масса оголтелых вороньих криков, зависла над ним, готовясь заклевать, задолбить, забить до смерти... Эта темная сила навалилась на Мишку, точно оползень в четырехметровом шурфе, спеленав телодвижения и перехватив дыхание. Свет померк.

- Я оплачу...за товарища, - неожиданно негромко произнесла опомнившаяся от недавнего потрясения комсомолка, очередь которой, кстати, подошла до кассы.

Черная воронья туча отпрянула. Ломоносов оттаял и, не оглядываясь, не додумавшись поблагодарить спасительницу, облегченно метнулся к Шкалику. Снимая булочки с подноса, он не знал как унять дрожавшие руки.

Кассирша ненавидяще наблюдала исподлобья.

Внезапно кто-то тронул Шкалика за плечо. Пригнувшись, точно ожидая удар по голове, Шкалик быстро оглянулся и тут же почувствовал жаркую волну в теле. Позади него стоял... батя, пожилой мужчина, оставивший злополучные пирожки. Шкалик поперхнулся, точно кусок застрял у него в горле. Он утратил ощущение ног и на мгновение - реальность происходящего. Выражение его глаз, вероятно, смутило мужчину. Он сделал успокаивающий жест и попытался улыбнуться.

- Извините. Если вас не затруднит... - Мужчина расположился между Шкаликом и Мишкой, положил обе руки на стойку.- Да вы кушайте... Приятного аппетита. - Шкалик попытался улыбнуться в ответ, приветливо кивнул головой, но неожиданно выронил недоеденный пирог в тарелку с борщом. И еще более остолбенел. Но мужчина не подал вида и сделал жест, привлекающий внимание.

- Извините ещё раз... Мне показалось, мы где-то встречались. Не могу вспомнить - где. Поразительно знакомое лицо... Разрешите мне задать вам один личный вопрос? - Он вынул из кармана носовой платок, аккуратно промокнул им глаза, уголки губ. Было заметно, как дрожит его рука. - Скажите, если вас не затруднит, как звать вашу маму? Не Таля?- Тут он доверительно положил свою руку на локоть Шкалика.

- Мама Нина... её звали, - преодолевая себя, сообщил Шкалик.- Умерла...с вина.

- Угощайтесь! - Неожиданно нашелся Ломоносов - Булочки... - И подвинул незнакомцу стакан кофе. Этот друг, как почудилось Мишке, спустившийся с небес, и тут же "перековавший мечи на орала", был ниспослан для его спасения.

Пожилой мужчина кивком головы поблагодарил: не то за булочки, не то за ответ. Пробормотал еще раз "извините" и тут же ушел.

- Кто это? - недоуменно спросил Мишка. -Светлый...

- Сына ищет...ка-а -зел! - неожиданно зло ответил Шкалик.

-Тебя?..- С ужасом на лице пробормотал Лом.- Во кино!

-Ага...картина Репина... - С горечью в голосе согласился Шкалик и совсем уж некстати добавил - Грачи прилетели.

Мой доброжелательный читатель! Извиняюсь за навязанную муку сопереживания. Автор и сам едва дожил до момента, когда можно перевести дух и сбить нервное напряжение. Представляю, какого было французскому мэтру Оноре де Бальзаку, когда он ночь напролет выписывал образ за образом несчастного "Отца Горио", судорожно снимая нервное напряжение чашечкой горячего кофе. Не стану тот час же возвращаться к своим героям в пищевую точку, не рискуя перебивать их пробудившийся аппетит и сохраняя наперед свой здоровый оптимизм. Таю надежду, все устроится хорошо и завершится жизнеутверждающим финалом. Подождем, а?.. Ибо, ожидание - это миг непреходящего счастья. "Терпение" -- медицина бедных", -- говаривал народ у писателя Бунина.

Глава вторая. Легенда первая. Мама Нина

"...Радиомузыка все более тревожила жизнь: пассивные мужики кричали возгласы довольства, более передовые всесторонне развивали темы праздника, и даже обобществленные лошади, услышав гул человеческого счастья, пришли поодиночке на Оргдвор и стали ржать".

Андрей Платонов. "Котлован".

"Мы плачем, приходя на свет, а все дальнейшее подтверждает, что плакали мы не напрасно".

Ф.Саган

Жизнь человеку даётся один раз, и в основном случайно...

Неизвестный умник

Шкалик родился пьяным...