Бонавентура. Ночные бдения

В свое время Р. Гайма покоробило то обстоятельство, что в новелле, повествующей о супружеской неверности, жена судьи носит имя Каролины: едва ли мог написать такое о своей жене «аристократ Шеллинг». Мне же как раз это место, особенно игра слов с сентенцией по поводу «пожизненной пытки», которая связана с семейной Каролиной, кажется вполне в духе супругов Шеллинг, только что соединившихся в своей любви. Оба они молоды и остроумны. Каролина могла оцепить остроту мужа, а может быть, она ее сама придумала. (Ведь придумала же она шуточное обязательство, где оговаривает условия своего сотрудничества с мужем: «Нижеподписавшаяся обещает за 100 фл. (сто гульденов) переписать не только то, что она уже переписала на сегодняшний день, но и переписать еще и все то, что ей придется переписать до 31 мая 1807 г. из тех рукописей, что ее супруг отдаст в печать или сохранит для себя». А Шеллинг, пародируя стиль Фридриха II, «ратифицировал» соглашение: «Ратифицировано моей суверенной властью над моей женой. Фредерик»[41].

Каролина Шеллинг писала рецензии умные и остроумные. Некоторые подписаны инициалами BSS, что можно расшифровать как Бэмер, Шлегель, Шеллинг (Бэмер — фамилия Каролины по первому мужу). Одна — инициалами ML (Мадам Люцифер?). На одну статью следует обратить особое внимание. Это помещенный 6 мая 1805 г. в «Новой иенской литературной газете» критический разбор сборника берлинских романтиков «Альманах муз на 1805 год». Упоминая об аналогичном издании 1802 г., Каролина приводит псевдонимы его авторов — Новалис, Бонавентура, Инхуманус. Если бы недавно вышедшие «Ночные бдения» (произведение более значительное, чем четыре стихотворения, опубликованных под этим псевдонимом) и только это анонсированный «Альманах дьявола» принадлежали другому автору, а не ее мужу, Каролина вряд ли могла бы обойти молчанием это обстоятельство.

В 1980 г. во время командировки в ФРГ мне довелось трижды выступить с докладом об авторстве «Ночных бдений». В Тюбингене высказанная мной точка зрения получила поддержку, в Гейдельберге мнения разделились, а в Мюнхене Шеллинговская комиссия Баварской Академии наук признала возможным рассмотреть вопрос о включении «Ночных бдений» в полное собрание сочинений Шеллинга в разделе «Dubia».

Наибольшее внимание из приведенных аргументов привлекла рецензия Каролины на «Альманах муз». Действительно, Каролина не могла бы не откликнуться на появление повести Бонавентуры. А может быть, она просто ничего не знала о «Ночных бдениях»? Доктор В. Шихе (Мюнхен) снабдил меня доказательствами того, что издательство «Динеман» широко рекламировало свою продукцию, и в частности «Ночные бдения». Роман, оказывается, был в свое время отрецензирован. Причем рецензент угадал в Бонавентуре начинающего писателя, сильная сторона которого состоит не в юмористике, а в «серьезном повествовании»[42].

Доктор Шихе передал мне копию забытой ныне работы Э. Экерца, автор которой предлагал считать автором «Ночных бдений» Каролину Шеллинг. Он проводил убедительные параллели между перепиской Каролины и текстом романа. Один из аргументов в пользу участия Каролины или присутствия ее при создании «Ночных бдений» мне показался особенно убедительным и вполне в духе супругов Шеллинг. В конце романа появляется мать героя, цыганка. В оригинале стоит «Böhmerweib», что можно прочесть и как «жена Бэмера», каковой Каролина была по первому мужу. Шеллинга Каролина уверяла (в письмах к нему), что любит его по-матерински[43].

Доктору Л. Додерлайну (Мюнхен) я обязан указанием на новый важный документ, недавно им опубликованный в книге Э. Клессман «Каролина», — отрывок из неизвестного ранее письма профессора Х.-Е.-Г. Паулюса (коллеги Шеллинга по Вюрцбургскому университету) от 17 ноября 1803 г. Приковывают внимание три фразы: «Шеллинг стал невидимкой. Мы не видим его ни дома, ни в городе. Говорят, что он пишет роман, который уже в Иене заполнил, хорошо ли, плохо ли, его свободное время»[44]. В тексте примечание: «Что подразумевается под «романом» Шеллинга, неясно». Хочется надеяться, что написанное выше вносит некоторую ясность в проблему, возвращает Шеллингу принадлежащий ему роман. Принадлежащий если не полностью, то хотя бы частично.

В памяти русского читателя «Ночных бдений» невольно встает роман Ф. Одоевского «Русские ночи». Перекличку между «Русскими ночами» и «Ночными бдениями» можно обнаружить прежде всего в заглавии. Также и в жанре. То и другое называется «роман», но представляет собой цикл новелл, лишенных единого сюжета, объединенных лишь общей философской идеей, критическим пафосом по отношению к духовной ситуации эпохи, заботой о судьбе человека и верой в исцеляющую силу любви.