Бонбоньерка (СИ)

Через проход от нас, слева у окна, сидела девочка, ровесница моей Лоры. Из всех пассажиров это было единственное горестное лицо, и причина такого настроения становилась очевидна при первом же беглом взгляде. Черты лица девочки были правильны и тонки, но сама она казалась непомерно толстой и была нехорошо к своей фигуре одета. Расклешенный зимний плащ на гагачьем пуху топорщился и нелепо вздувался то тут, то там, делая ее похожей на снеговика. Волосы, уложенные под шапочку, придавали голове уродующую бесформенность, а тугие завязки под подбородком стискивали личико до белизны. Даже в ее сидячей позе было что-то неестественное, неуклюжее, и, чувствуя это, она старалась не шевелиться и только переводила блестящий взгляд с внутренности вагона на окно.

- Почему вы вся в голубом? - спросила Лора тонную девушку напротив нас, когда последний припев был спет.

- Потому что она ледышка, - ответил за нее молодой человек. - У нее и шапочка голубая, и глаза голубые, и кровь, и даже язык!

Девушки рассмеялись.

- Вы не могли бы показать мне свой язык? - попросила моя сестра, заинтригованная таким объяснением.

- Нет, что вы! Язык она вам ни за что не покажет, это ее ахиллесова пята.

- Во рту? - Глаза Лоры округлились.

- А у вас он, наверное, желтый, - обратилась она к желтой девушке.

- О, это отдельная история! - начал было наш сосед, но в этот момент младший член немецкого семейства наконец закончил надувать шар и выпустил его изо рта. Воздух ринулся из отверстия наружу, и раздался громкий свист с бульканьем и хрюканьем.

- Да здравствует Рождество! - стараясь его перекрыть мощью своего голоса, воскликнул молодой человек.

- Да здравствует Рождество! - подхватили все пассажиры, и эта фраза повторялась многократно на родном языке каждого, пока игрушка, увянув на спинке скамьи, не смолкла.

- Можно мне посмотреть с той стороны?

Лора поднялась, глянула в окно возле странной девочки, потом на девочку.

- Капуста! - уронила она и вернулась на свое место.

- Лора!

- Капуста, и ничего не попишешь! - повторила она свой вердикт и вздохнула.

Девочка надулась еще больше и не произнесла ни слова.

- Дамы и господа! Торжественный момент! - объявил наш новый знакомый. - Сейчас мы ступим на священную гору Ноэля, а кто еще и спустится с нее, не захромав... и не захворав... того я объявляю рождественским королем и тому... Тому что? Да вот хотя бы, хороший приз - тому сама ледяная Марго покажет свой язычок!..

Один угол украшенной сосновыми ветвями ресторанной залы занимал маленький, но шумный оркестрик. Столы были расставлены вдоль стен, а место посредине высвобождено для танцев и разных неожиданных затей Ноэля. Мы впятером заняли столик в обшитой деревом нише и в ожидании нашего распорядителя наблюдали, как заполняется зал новоприбывшими приглашенными.

Музыканты исполняли фокстрот. Первый раз я слышала этот танец вживую и не могла отвести глаз от их играющих пальцев, лиц, лакированных острых туфель. Любопытно было б взглянуть, как это танцевал высокий и подвижный, как птица, Ноэль во времена своей молодости. Вероятно, он носил такую же плоеную манишку и чем-то смазывал для блеска волосы. Одна прядь из прически саксофониста отделилась и летала, совершая пируэты синхронно его выпадам и внезапным поворотам.

Я обвела взглядом все столики, желая убедиться, что не только на меня это произвело такое сильное впечатление. Радостное возбуждение проникало во все уголки, отливало медовым сияньем в каждой резной досточке и повязанном оранжево-серебристой гирляндой фонаре.

У входных дверей снова совершилось какое-то передвижение, и я инстинктивно обернулась к ним и застыла. В сопровождении своей тонкой, белокурой мамы вошла та самая девочка из вагона, так беспощадно, но метко названная Лорой "капустой". Плащ был снят, и вместо него ее хрупкую фигурку облекало нежно-бирюзовое платье, все в пышных газовых оборках. Светлые волосы были подняты наверх и симметрично уложены локонами, подвязанными двумя большими шелковыми бантами, что так безобразно выпирали из-под шапочки. Вместо толстых шерстяных рейтуз были белые колготы с узором и к ним плоские лаковые туфли. Это воздушное создание мельком взглянуло в нашу сторону и стремительной, балетной походкой направилось к пустующим местам в противоположном конце. Не знаю, заметила ли ее Лора. Вероятно, но я ее лица не увидела, поскольку она сразу отвернулась к оркестру.

Было очень шумно, весело и тесно. Ноэль раскраснелся и совсем забыл, что у него прострел в пояснице и где-то там еще. Фокстрот раскачивался от одной стены к другой, пока обе они не лопнули, как нитка бус на шее Марго, и не выплеснули всех наружу, где уже выкладывался мелким бисером полночный бархат.

- Mon petit chou...* - почему-то произнесла я. - Почему же, почему так весело, так грустно?

- Ты что-то сказала? - спросила Лора.

- Нет, ничего, дорогая. Стихи...

* Моя капустка (франц.)

Компиляция

"Весна в Фиальте". "Счастливая", "Несчастная", "Непокоренная". Зацветает "Узорный покров", мучит "Сонная одурь" и "Бледное пламя" "Мечты". Обычный "Набор".