Бонни and Клайд (СИ)

— Мам, а когда уже папа нам елку привезет? — Данька вприпрыжку семенил следом за Пчёлкиной, периодически подергивая ее за руку.

— Скоро, на днях, — пообещала девушка, — сейчас папа не может, у него очень много работы.

— У него всегда много работы, — понурил голову сын. — Работа, работа…

Варя покосилась на грустного ребенка и присела с ним рядом на корточки.

— Сынок, потерпи немножко. Скоро Новый год, там столько выходных! Мы все вместе поедем отдыхать, — она покосилась на витрину универмага, украшенную красивыми гирляндами и нарядными лесными жителями, — пойдем игрушки на елку посмотрим? Выберешь все, которые тебе понравятся.

Грусть из глаз Даньки пропала в ту же минуту, и они поспешили в магазин. А понравилось мальчику многое — новая макушечка, усыпанная блестками, шарики с мультяшными персонажами, пушистая мишура, лампочки в виде фонариков и звездочек…

— Теперь папа обязан купить самую высокую и пушистую елку! — хитро улыбнулся Даня.

— Да уж, сынок, — усмехнулась Пчёлкина, взяв огромные квадратные пакеты, — теперь папа точно не отвертится.

Растопив камин, Варя накинула на плечи плед и расположилась в кресле, наблюдая, как Данька семенит к ней с огромной книжкой сказок. Девушка улыбнулась, откинула отвороты пледа, усадила сына колени и развернула первую страницу. Заиграла волшебная мелодия.

— Что сегодня читаем? «Снежную Королеву»? — Пчёлкина поцеловала Даню в макушку. — Или «Девочку со спичками»?

Данька уселся поудобнее и сам перелистал несколько страниц вперед.

— Давай про солдатика.

— Было когда-то на свете двадцать пять оловянных солдатиков, все братья, потому что родились от старой оловянной ложки…

Спокойный голос мамы, играющая мелодия и потрескивание огня в камине заставили мальчика улыбнуться, прижаться к Варе еще ближе, вдыхая такой привычный и родной запах, прикрыть глаза и рисовать перед мысленным взором красочные картинки происходящего на страницах книжки.

— Батюшки, какие волны ходили по канаве, какое стремительное было течение! Еще бы, после такого ливня! Кораблик бросало то вверх, то вниз и вертело так, что оловянный солдатик весь дрожал, но он держался стойко — ружье на плече, голова прямо, грудь вперед.

Варя и сама прониклась к каждому читаемому слову. Казалось, что в чем-то эта сказка, которую она так сама любила в детстве, схожа с их жизнью с Сашей.

— Вдруг кораблик нырнул под длинные мостки через канаву. Стало так темно, будто солдатик опять попал в коробку. «Куда меня несет? — думал он. — Да, да, все это проделки тролля! Ах, если бы со мною в лодке сидела та барышня, тогда будь хоть вдвое темнее, и то ничего!»

И тут вдруг ночную темень вспороли лучи от мощных прожекторов, и в полночной тишине прогремел усиленный мегафоном жесткий, какой-то металлический, словно и не человеческий голос:

— Приказываю всем оставаться на своих местах! Дом оцеплен. Белов, ты под прицелом!

От неожиданности Саша выронил сигарету. Варя с Сашей коротко переглянулись.

— Вареник, ты со мной? — быстро спросил Саша.

— Всегда!..

— Вперед стремись, воитель. Тебя настигнет смерть! Тут бумага окончательно расползлась, и солдатик пошел ко дну, но в ту же минуту его проглотила большая рыба. Ах, как темно было внутри, еще хуже, чем под мостком через водосточную канаву, да еще и тесно в придачу! Но оловянный солдатик не потерял мужества и лежал, растянувшись во весь рост, не выпуская из рук ружья…

— Ма, а разве солдатик так и погибнет? И ничего у них с той барышней не будет? — с сожалением в голосе посмотрел на Пчёлкину сын.

— А сейчас и узнаешь.

Она перелистнула страницу, убрала непослушные прядки волос со лба Дани и поцеловала его в висок.

—Оказывается, рыбу поймали, привезли на рынок, продали, принесли на кухню, и кухарка распорола ей брюхо большим ножом… И — каких только чудес не бывает на свете! — он оказался в той же самой комнате, на столе стояли те же игрушки и чудесный дворец с прелестной маленькой танцовщицей. Она по-прежнему стояла на одной ноге, высоко вскинув другую, — она тоже была стойкая!

— Ура! Они снова вместе… — обрадовался Данька, — Ну теперь-то они точно будут вместе, да?

—Вдруг один из малышей схватил оловянного солдатика и швырнул в печку, хотя солдатик ничем не провинился. Это, конечно, подстроил тролль, что сидел в табакерке. Оловянный солдатик стоял в пламени, его охватил ужасный жар. Он смотрел на маленькую танцовщицу, она на него, и он чувствовал, что тает, но по-прежнему держался стойко, не выпуская из рук ружья. Вдруг дверь в комнату распахнулась, танцовщицу подхватило ветром, и она, как сильфида, порхнула прямо в печку к оловянному солдатику, вспыхнула разом… Наутро горничная, выгребая золу, нашла вместо солдатика оловянное сердечко. А от танцовщицы осталась одна блестка…

Варя закрыла книжку и поглядела на замолчавшего сына. Погладила его по голове, снова прижала к груди.

— Ты чего, малыш?

— Теперь мне грустно… Они побыли вместе так мало и сгорели вместе…

— Знаешь, солнышко, несмотря на это, они все равно были счастливы. Хотя бы эти несколько минут…