Боно. Удивительная история спасенного кота, вдохновившего общество

– Я знаю, – сказала я. – Они свободны жить где угодно в мире, но выбирают Нью-Йорк.

Я сравнивала себя с этими птицами, перелетающими через океан, чтобы поселиться здесь. Они были на грани вымирания, но после запрета ДДТ в семидесятые годы вернулись в город.

– Сапсаны селятся в Нью-Йорке повсюду – на высоких домах, на шпилях церквей…

– Ты их когда-нибудь видела? – спросил он.

– Еще нет. Все еще высматриваю их.

– Ты знаешь, что в Мельбурне они тоже есть? – спросил он.

– Сапсаны? Что, правда?

– Пара сапсанов угнездилась на крыше здания, где находится офис Рамона, в центре города, – сказал он.

Небо порозовело, подул колючий ветер, над Эмпайр-стейт-билдинг собрались облака. Филипп натянул шапку на уши и улыбнулся, как всегда улыбался, когда чувствовал себя в своей стихии. Он бывал в Нью-Йорке несколько раз, но только по делам. У него никогда не было возможности распробовать вкус этого города.

– Я понимаю, почему тебе нравится это место, – сказал он. – И этот кот очень необычный.

– Как ты думаешь, ты мог бы переехать сюда? – спросила я.

Муж погрузился в молчание. Он никогда ничего не говорит необдуманно.

– Мы могли бы что-нибудь придумать, – сказал он.

Засмеявшись от облегчения и любви к мужу, я бросилась на него – и толкнула его так, что он оказался прямо на пути у приближающегося бегуна.

В этот вечер пришло письмо. Моник хотела забрать Боно.

Глава 35 Самое счастливое прощание

Коту не нужны слезы

Я обычный человек. Не то чтобы я не ценила людей, прикладывающих усилия. Просто если что-то можно сделать с минимальными хлопотами, я предпочитаю поступить именно так. Моник хотела прийти в нашу студию как можно быстрее, чтобы забрать Боно, и я бы с удовольствием так и сделала. Но когда я позвонила в «Байдеви», чтобы сообщить им хорошие новости, они стали настаивать на том, чтобы мы соблюдали все правила усыновления животных, которые оказались переполненными формальностями, почти как вступление в брак.

Боно чувствовал в воздухе приближающиеся изменения. Он юркнул в свое старое укрытие и отказался выходить. Когда Филипп залез туда на животе, Боно выскочил с другой стороны. После нескольких минут погони он, кажется, все понял. Он перестал убегать и лег на бок, подняв лапы, как будто предлагая мне поднять его.

Мысль о том, как я буду запихивать его обратно в переноску, ужасала меня, но Боно сделал все, чтобы облегчить мне работу. Он расслабился в моих руках и позволил мне упаковать его.

– Все хорошо, – сказала я, пытаясь сдержать слезы. – Я не понесу тебя назад в тюрьму.

Филипп поднял переноску, а я начала укладывать еду и лекарства Боно в пакеты. Я надела на руку его лежанку-кокон. Боно не пользовался ею с тех пор, как стал спать на подушке рядом со мной.

С тех пор, как мы с Лидией впервые прошли вдоль здания ООН, цветы на деревьях вдоль Ист-Ривер приобрели густой красный оттенок. Ветер не утратил своей пронзительности, так что моя шапочка все-таки пригодилась мне. Кажется, еще только вчера мы несли свой драгоценный груз домой из «Байдеви». Тогда Лидия плакала из-за того, что Боно ждет печальное и недолгое будущее. Сейчас его ждала жизнь, полная любви.

– Это приют для животных? – спросил Филипп, когда мы подошли к элегантному зданию.

Мы тихо сидели в фойе, пока человек со всколоченными волосами ругался с Джоном из-за собаки, которую от намеревался забрать домой.

– Я наблюдаю за этой собакой уже четыре часа и хочу забрать его сейчас! – вопил он.

Джон спокойно объяснял посетителю, что проверка его истории показала не самые лучшие результаты, что на самом деле в прошлый раз, когда он брал из приюта собаку, она в итоге жила у его матери. И, плюс ко всему, он указал неправильный адрес.

– Что вы говорите? Там все правильно! – кричал он.

– Мы только что позвонили по номеру, указанному вами, и женщина, которая нам ответила, сказала, что вы там больше не живете.

Когда мужчина разразился новой тирадой, охранник переступил с ноги на ногу. Наконец, к всеобщему облегчению, он покинул здание.

– Прошу прощения, – сказал нам Джон. – Люди не всегда имеют нужные причины, чтобы забрать животное. Они хотят, чтобы их исцелили, ничего не отдавая взамен.

Меня поразила обыденность, с которой Джон признавал целительную силу животных. Вдумчивость и забота, которые он вкладывал в свою работу, не могла сравниться ни с чем, что мне приходилось видеть ранее. Наш разговор прервал звонок человека, горящего желанием забрать домой четырнадцатилетнюю собаку, страдающую недержанием. Терпение Джона, как всегда, было безграничным.

Боно из переноски наблюдал парад проходящих мимо людей, котов и собак. Интересно, узнал ли он это место? Если да, то он никак это не показывал.

Я вцепилась в ручку переноски и вытерла слезы. Все отношения заканчиваются прощанием. Это произошло даже быстрее, чем хотело мое эгоистичное сердце. Боно превратил Нью-Йорк в мой второй дом.

У меня в голове крутились тысячи «что, если».

– Пойдем, – сказала я, взяв Филиппа за руку.

– Что? – Он выглядел встревоженным.

– Давай возьмем Боно и выйдем отсюда, прямо сейчас.

– Ты уверена? – спросил он.