Бонсаи

Буало-Нарсежак

Бонсаи

Le Bonsaï (1990)

Перевод с французского В. Румянцева

Глава 1

Комиссар полиции Андре Кларье остановился перед решеткой изгороди.

Это, выходит, и есть клиника Кэррингтона: цепочка невысоких зданий, приставленных друг к другу, подобно костяшкам домино, и зажатых почти со всех сторон деревьями парка, уходящего куда-то далеко вглубь. Перед главным входом отлаженная суета людей в белых халатах. Кое-где над плоскими крышами полощутся американский и французский флаги. Во всем ощущается порядок и деловитость. Как же объяснить тогда появление анонимных писем? «Go home! Убирайтесь вон отсюда! Как-нибудь умрем без вашей помощи!..» Вчера в Кане, напутствуя его в дорогу, дивизионный бригадир сказал ему:

— Андре, вы, должно быть, ломаете себе голову над тем, что могут означать слова «как-нибудь умрем без вашей помощи», так позвольте мне объяснить. Смысл их примерно таков: «Мы не нуждаемся ни в вашей клинике, ни в благодеяниях, ни в подачках. Центр по борьбе с болью точно такая же морилка, как и все прочие больницы». Ну и тому подобное. Ухватываете? А у Кэррингтона, надо сказать, уникальное лечебное учреждение, где благодаря передовым методам и технологиям больных избавляют от боли, неизбежной при ряде неизлечимых болезней, в том числе некоторых разновидностей рака. Основная цель тамошних врачей — позволить обреченным на смерть людям достойно уйти из жизни. Я, разумеется, утрирую, но доктор Аргу, управляющий клиникой, объяснит вам все это гораздо лучше меня. Мне хочется лишь подчеркнуть, что речь идет вовсе не об обычном госпитале, диспансере или какой-нибудь заурядной больнице, ничего подобного. А главное, не надо думать, что там непременно практикуют эвтаназию[1]. Но люди есть люди, и слухи ходят самые нелепые. И как нетрудно догадаться, и в газетах о клинике пишут всякие гадости. Чего только не напридумывали! Что принимают туда одних лишь толстосумов… что работает в основном американский персонал… что одним клиентам устраивают смерть по высшему разряду, а другим, победнее, как придется!

— А это неправда? — не удержался от вопроса Кларье.

— Да что вы, нет, конечно! Например, если кто и есть там из американцев, то лишь сам Уильям Кэррингтон да его дочка. Иными словами, буквально: раз, два и обчелся! Впрочем, доктор Аргу ждет вас, он вам все подробно и расскажет. Ему бы очень хотелось остановить развернувшуюся в последнее время кампанию шельмования сотрудников клиники, особенно в нынешней ситуации. Вы можете закурить, комиссар, если хотите. Мы ведь с вами одни! Да, чуть не забыл, доктор Аргу вроде как будущий нобелевский лауреат! Так что вы поаккуратнее с ним!

— Я тут, смотрю, весь город разукрашен, это что, по случаю очередной годовщины высадки союзных войск?

— Разумеется. И должен вам сказать, что Шестое июня здесь отмечается как нигде громогласно. Байе — это вообще место историческое, в этом отношении с ним никто тягаться не может.

— Понятно. Автобусов полно с туристами. Ветераны войны, видимо?

— Да. Настоящее паломничество. Но вам забронирован номер в гостинице «Софитель». Иначе пришлось бы спать под открытым небом. Однако спокойную жизнь обещать не могу, американцев, сами видели, понаехало полным-полно, а они народ беспокойный.

Дивизионный комиссар поднялся и, по-дружески подхватив Кларье под руку, заговорил более конфиденциальным тоном:

— Тебе дается карт бланш, если какие трудности, обращайся прямо ко мне. Совместная работа напомнит нам времена учебы в Школе полиции. Да, знаешь, хочу сразу тебя предупредить, дело — далеко не подарок… И повторю еще раз, не жми особенно. Кэррингтон — важная особа. Походи туда-сюда. Осмотрись хорошенько. Покумекай что к чему, а после обо всем заслуживающем внимания мне доложишь. Мне крайне важно узнать твое первое впечатление.

— А что он из себя представляет, этот доктор Аргу?

— Увидишь. Все увидишь на месте. Он тебя ждет.

— А кому адресовались анонимные письма?

— Кэррингтону, разумеется! Бедняга расстроен и взбешен. Немудрено, столько миллионов бухнуть на этот центр, и на тебе!

Уже взявшись за ручку двери, чтобы уйти, комиссар Кларье остановился и со вздохом протянул:

— Ох, что-то мне это не по душе!

— А мне? Думаешь, я в восторге? — И погромче для дежурного полицейского: — Удачи вам, господин комиссар! Мы на вас рассчитываем.