Bonsoir, Mademoiselle (СИ)

========== “Ученица дьявола”. ==========

Париж, Франция. 2008 год.

То лето в столице Франции было чудесным, иначе и не скажешь. Она, кажется, до сих пор помнит, как палило солнце, помнит свою шляпу с полями, тогда они были в моде. Помнит, как в воздухе по утрам пахло свежими круассанами и дорогим кофе. Туристы со всего мира толпами приезжали в Париж каждый день, и из их карманов, буквально, валились деньги, знай — подставляй ладошки.

Они встретились июньским вечером, тучи затянули небо, поднялся свежий ветер, но все улочки города заполонили звуки самых разных музыкальных инструментов. Париж, казалось, утонул в музыке. Эстер еще не знала, что он наблюдает за ней уже пару недель, издалека, ненавязчиво, словно хищник. Не хочет спугнуть. У нее красивые большие глаза, они буквально завораживают, от них не оторваться. Она смотрит будто в самую душу, а тем временем тонкие пальцы так умело вытаскивают из карманов кошельки.

Наглая. Ничего не боится.

Эстер перевоплощалась за считанные секунды. Выходила из ресторана, прихватив с собой чьи-то дорогие часы на золотой цепочке и пару браслетов с бриллиантами рыжеволосой бестией, одетой в шикарное черное платье, а через пять минут сворачивала к каналу Сен-Мартен брюнеткой в джинсовых бриджах по колено.

«Ее и след простыл» — говорили олухи-полицейские, рассеянно оглядываясь по сторонам, а она садилась на свой велосипед и, быстро крутя педали, ехала в сторону своей небольшой квартирки на окраине города, не в силах скрыть довольной улыбки.

Ловкости ей не занимать.

Андрес очарован, он доволен каждым ее движением, он чувствует огромный потенциал, и он даже позволил ей себя обворовать. Эксперимента ради.

Это случилось за неделю до их официального знакомства. В тот единственный прохладный июньский вечер, когда в Париже проходил музыкальный фестиваль.

— Bonsoir*, — он подсаживается к ней за столик, она делает вид, что недовольна тем, что он прервал ее уединение и отвлек от джаза, но Андрес уверен: она только этого и ждала. И хотя Эстер профессионально прячет улыбку, в глазах ее танцуют черти, человек неопытный воспримет это за флирт, Андрес знает — она обворует его.

— Buenas tardes, — она за секунду понимает, что он испанец.

— Так заметен акцент? — мужчина улыбается невинно и очаровательно.

— Я поняла это по вашему костюму, сеньор, — ему нравится, что ее волосы сегодня не спрятаны за париком, они цвета растопленного шоколада, прямые, длинные, блестят в лучах заходящего солнца, пробивающегося сквозь тучи.

Они завязывают непринужденный разговор, но оба втайне ждут того самого, решающего момента.

Эстер обчистила Андреса с удовольствием, не оставила ни гроша в дорогом кожаном портмоне, опоив его снотворным. Она видела в нем лишь зазнавшегося недалекого аристократа из Испании, поверив во все, что он говорил, а он радостно пускал пыль ей в глаза.

Она научится видеть насквозь. Научится ставить планку куда выше простых карманных краж. Научится сама устанавливать правила, а не следовать чужим. Со временем она всему научится. Во многом, благодаря ему.

Она снимает небольшую квартирку далеко от центра: облезлые стены, старая мебель и здесь часто нет света. Зимой в квартире жутко холодно, летом наоборот — можно умереть от духоты. Но это все, на что хватает денег, ведь она вынуждена платить по карточным долгам умершего отца, чтобы помочь маме не потерять их небольшой домик на юге Италии.

— Bonsoir, Mademoiselle***, — она вздрагивает всем телом, когда в ее темной спальне раздается его голос. Эстер резко щелкает выключателем, комнату заливает мягким светом, девушка хватает со стола первое, что попадается под руку — подсвечник, и выставляет его вперед, как оружие.

— Это ты, — она хмурится, оглядывая его, одетого с иголочки, как и всегда. — Испанец в дорогом костюме.

Андрес расслаблено сидит в ее старом кресле, вальяжно положив ногу на ногу, в руках держит фоторамку. Эстер переводит недовольный взгляд на его пальцы, затем снова смело смотрит в глаза.

— Я позову на помощь, если тронешь меня. Этажом выше живет жандарм.

Он улыбается уголками губ, вокруг его глаз собираются морщинки-лучики, придающие этой улыбке не то шарма, не то ребячества.

— У тебя в квартире ворованных вещей на несколько тысяч евро, давай, зови, — спокойно говорит он, изящно махнув рукой.

Эстер зло сжимает челюсти, все еще держит перед собой подсвечник, однако понимает — путей к отступлению у нее не так много.

— Я отдам тебе все, что взяла, ладно? И мы разойдемся.

— Твоя мама? — он рассматривает фото, театрально не замечая ее слов. — Очень похожи. А это кто? Дочь? Нет, не думаю, может, сестра? Да, младшая сестренка. Очень мило.

— Положи на место, — сквозь зубы говорит Эстер.

Хитрая, как лиса, но гордая, как львица.

Андрес мягко поднимается на ноги, девушка напрягается всем телом, чувствуя, как пальцы начинают дрожать от волнения, не опускает подсвечник, хотя и осознает, что если он нападет — эта бесполезная железка ей не поможет.