Борьба и победы Иосифа Сталина

Видимо, и то, и другое. Но не похоже, чтобы реабилитация ре­лигии шла по какому-то разработанному им плану, скорее она осу­ществлялась спонтанно, по мере демократизации государства. Примечательно, что эти документы появлялись в процессе укреп­ления позиций Советской власти. Так, в 1933 году Сталин принял решение о запрещении сноса 500 строений храмов и церквей в Москве и прилегающих районах.

Казалось бы, в его шагах можно было бы усмотреть некие при­страстия бывшего семинариста. Но это не так. За его действиями явственно просматривается государственная целесообразность. Он не форсировал события, и следующий шаг по восстановлению прав Русской церкви совершает уже в завершение борьбы с поли­тическими противниками и врагами Советской власти.

Словно итог этой борьбы со всеми формами оппозиции и ликвида­ции в стране «пятой колонны», создававших угрозу государству, уже с началом Второй мировой войны в Европе, Политбюро ЦК вынесло «Решение № 1697/13 от 11 ноября 1939 года. «Вопросы религии».

Товарищу Берия Л.П.:

По отношению к религии, служителям Русской православной церкви и православноверующим ЦК постановляет:

1) . Признать нецелесообразным впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей Русской православной церкви, преследования верующих.

2) . Указание товарища Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 года за №13666 — 2 «О борьбе с попами и религией», адресованное пред. ВЧК товарищу Дзержинскому, и все соответствующие инструкции ВЧК-ОГПУ-НКВД, касающиеся преследования служителей Рус­ской православной церкви и православноверующих, — отменить.

3) . НКВД СССР произвести ревизию осужденных и арестован­ных граждан по делам, связанным с богослужительской деятельно­стью. Освободить из-под стражи и заменить наказание на не свя­занное с лишением свободы осужденным по указаниям и моти­вам, если деятельность этих граждан не нанесла вреда Советской власти.

4) . Вопрос о судьбе верующих, находящихся под стражей и в тюрьмах, принадлежащих иным конфессиям, ЦК вынесет реше­ние дополнительно. Секретарь ЦК И. Сталин».

22 декабря 1939 года, докладывая о выполнении этого реше­ния, Л. Берия представил Сталину справку № 1227«Б». В ней на­родный комиссар внутренних дел сообщал: «Во исполнение реше­ния от 11 ноября 1939 года, из лагерей ГУЛАГ НКВД СССР освобо­ждено 12 860 человек, осужденных по приговорам судов в разное время. Из-под стражи освобождено 11 223 человека. Уголовные дела в отношении их прекращены».

В отношении лиц, «деятельность которых принесла существен­ный вред Советской власти» и поэтому продолжающих отбывать наказание, в справке указывается: «Личные дела этих граждан бу­дут пересматриваться. Предполагается освободить еще около 15 000 человек».

Вся эта своеобразная реабилитация Церкви осуществлена Ста­линым не в одночасье, как не сразу разворачивалось организаторами ее гонение. Но подчеркнем, что это не было популистской реаби­литацией мертвых, которые «сраму не имут», а стало действитель­ным освобождением от преследования живых людей. Решением, в корне пересматривающим отношение к Церкви. И если он не ее спаситель, то кто же он?

Итак, в атмосфере агрессивной нетерпимости к религии и ве­рующим Сталин не принимал участия в организации репрессий против Русской церкви. Был ли он верующим человеком? Конечно, нет. Но хотя он явно не разделял господствующего в то время анти­религиозного радикализма, он не мог пойти на крутой поворот по либерализации отношения к Церкви. Такие действия неизбежно натолкнулись бы на сопротивление оппозиции. Более того, его про­тивники непременно использовали бы этот факт для обвинения его в «отступлении от революции».

Кстати, на его совести нет и вины за судьбу царской семьи. На этот счет существует любопытное свидетельство. Е.Л. Джугашвили пишет, что, когда в 1922 году Сталин с Орджоникидзе приехали в Грузию, мать спросила его: «Сынок, на твоих руках нет царской крови?» «Вот тебе крест, истинно нет!» — ответил Сталин и пере­крестился на глазах у всех. Изумленному Орджоникидзе он пояс­нил: «Она же верующая! Дай бог, чтобы наш народ так поверил в марксизм, как она в Бога».

Но восстановим хронологическую нить повествования. В мае 1922 года Ленин перенес первый инсульт. Его увезли в Горки, он чувствовал себя плохо и 30-го числа потребовал, чтобы к нему вы­звали Сталина. Встревоженный Сталин приехал по вызову вместе с Бухариным.

Сестра Ленина М.И. Ульянова вспоминала: «Сталин прошел в комнату Владимира Ильича, плотно прикрыв за собой, по просьбе Ильича, дверь. Бухарин остался с нами и как-то таинственно за­явил: «Я догадываюсь, зачем Владимир Ильич хочет видеть Стали­на». Но о догадке своей нам на этот раз не рассказал.

Через несколько минут дверь в комнату Владимира Ильича от­крылась, и Сталин, который показался мне несколько расстроен­ным, вышел. Простившись с нами, оба они (Бухарин и Сталин) на­правились мимо Большого дома через домик санатория во двор к автомобилю.