Борьба мотивов в преступном поведении

Разумеется, перечень потребностей для различных социальных типов личности и отдельных индивидов не одинаков. Однако, с одной стороны, существуют социально-исторические типы потребностей, характерные для представителей того или иного класса или социальной группы. С другой стороны, в рамках определенного исторического типа личности существует разнообразный «спектр» потребностей, присущих конкретным индивидам в связи с их особенностями. Такой индивидуальный набор потребностей определяется всем процессом формирования личности, включая как природные свойства организма, так и влияние окружающей его в течение жизни социальной среды. При этом складываются существенные различия в потребностях как по их структуре, так и по содержанию (направленности).

Криминологические исследования показывают, что различные виды потребностей мотивируют преступное поведение с разной степенью интенсивности. Так как более 90% умышленных преступлений сводится к двум группам: корыстные и насильственные (агрессивные) деяния, то и мотивирующие их потребности тоже ограничены: это материальные, сексуальные потребности, а также потребность в социальном общении, имеющая несколько подвидов. Рассмотрим этот вопрос немного подробнее.

Материальные потребности имеют несколько градаций. Известно, что потребности есть у всех людей, но в одном случае это потребность в продуктах питания, современной одежде, хорошей квартире, в другом — в предметах роскоши, а в третьем — в накоплении денег и драгоценностей. С учетом этого можно в принципе выделить четыре основные степени материальных потребностей: 1) жизненно необходимые потребности, обеспечивающие «минимум условий существования человеческого организма»[7]; 2) нормальный стандарт потребностей, характерный для данного общества или его основной части; 3) такой объем потребностей, удовлетворение которого не является общественной нормой; их можно назвать гипертрофированными (завышенными); 4) извращенные потребности, удовлетворение которых объективно противоречит развитию личности и интересам общества (в алкоголе, наркотиках и т. д.).

Понятно, что формирование материальных потребностей тесно связано с условиями жизни людей и социально-экономической природой общественного строя.

При социалистическом строе потребности членов общества были в значительной степени нивелированы, усреднены и ограничены, что неизбежно вызывало социальную напряженность, особенно среди молодежи. При переходе к рыночной экономике никаких сдерживающих начал для ограничения потребностей не осталось; изменилась и идеология в этом отношении. Сейчас из четырех приведенных выше степеней материальных потребностей не изменились лишь первая и четвертая. Что же касается нормальных и гипертрофированных (завышенных) потребностей, то четкая грань между ними утрачена (не в последнюю очередь по вине средств массовой информации и рекламы). Возникло расслоение общества и, соответственно, изменились потребности, присущие разным классам и слоям населения.

Можно ли установить, какая часть корыстных преступлений совершается из-за жизненно необходимых потребностей, иначе говоря, из-за нужды, а какая — по другим причинам? Исследователями 1960—1970-х гг. было зафиксировано, что нужда являлась причиной 3— 6% корыстных преступлений. Современных данных на этот счет нет[8]. Была предпринята попытка восполнить отсутствие статистики экспертными оценками. Для этого выбрали 10 экспертов-ученых, виднейших специалистов по криминологии и уголовному праву, а также около 200 практиков — сотрудников органов МВД одной из центральных областей России[9]. Опрос дал неоднозначные результаты, причем мнения экспертов — ученых и практиков заметно разошлись (что в общем свидетельствует о слабой информированности отвечавших). Ученые считали, что непосредственно из-за нужды (бедности) сейчас совершается в среднем 20,5% корыстных преступлений; по мнению экспертов-практиков, эта цифра доходит до 48%. Отметим большой разброс мнений в группе практиков (от 3 до 70%). Те, кто называл небольшой процент, мотивировали свое мнение главным образом тем, что бедные люди, в том числе пенсионеры, в своей массе законопослушны, да и «воровать им нечего». Противоположное мнение основывалось на высокой латентности корыстных преступлений, особенно в сельской местности. Понятно, что представления разных экспертов о бедности и нищете оказались различными.

Не удовлетворившись ответами на указанный выше вопрос, мы задали экспертам и другой: какой процент из числа лиц, чей доход ниже черты бедности, совершает по этой причине корыстные преступления (в том числе и незарегистрированные)? В отличие от первого вопроса за 100% здесь были взяты не все корыстные преступники, а все бедные люди. Ответы экспертов оказались сходными с предыдущим. Ученые посчитали, что преступления совершают 15%, а эксперты-практики назвали цифру втрое большую: 46%.