Борьба мотивов в преступном поведении

Трудно судить о достоверности этих цифр, но если принять во внимание, что уровень жизни снизился у значительной массы населения, то выводы весьма неутешительны. «Больше стало совершаться имущественных преступлений по мотивам абсолютной нужды, ради приобретения жизненно необходимых продуктов и предметов одежды, а также по мотивам относительной нужды в целях обеспечения того уровня жизни, который становился характерным для ряда окружающих лиц»[10]. Эта тенденция была замечена криминологами еще в начале 1990-х гг. По данным В. А. Серебряковой и В. Н. Зырянова, потребность обеспечить себя и своих близких необходимыми вещами была мотивом корыстных преступлений женщин в 12% дел; желание жить не хуже, чем другие — в 20,3%[11]. Теперь эти показатели удвоились и утроились.

А как обстоит дело с мотивацией, вызванной завышенными и извращенными потребностями? Экспертам был задан вопрос: какой процент из числа лиц, занимающихся частной предпринимательской деятельностью, совершает корыстные (в том числе экономические) преступления, включая латентные? Ответы ученых и практиков полностью совпали: 79%. Сколько из них регулярно дают взятки в государственных органах или коммерческих структурах? Ответы ученых — 76%, практиков — 86%.

Еще раз вернемся к данным В. А. Серебряковой и В. Н. Зырянова, датированным началом 1990-х гг. Желание «пожить в свое удовольствие» явилось мотивом корыстных преступлений у женщин в 11,7% случаев, стремление приобрести спиртные напитки, повеселиться в компании — в 6,7%[12]. И эти показатели, несомненно, увеличились, хотя о точных цифрах судить не представляется возможным.

Бедность и богатство порождают корыстную преступность, видимо, с равной интенсивностью. Рыночная экономика разрушила систему потребностей, сложившуюся у населения в прежние годы, но еще не сформировала устойчивую новую иерархию. Этому препятствует ряд причин: экономический кризис, инфляционные процессы, неустойчивость на рынке рабочей силы, неопределенность жизненных перспектив, сильное социальное расслоение и т. п. Актуальной задачей, на наш взгляд, является не дифференциация, а сближение материальных потребностей людей путем повышения их жизненного уровня, но до этого, увы, далеко.

Извращенные потребности, доля которых в последнее время тоже увеличилась, характерны для пьяниц, наркоманов, лиц с сексуальными отклонениями. В современной России все эти явления получили широкое распространение. Спиртные напитки употребляет 80% трудоспособного населения. Каждая шестая семья сталкивается с наркологическими проблемами, вызванными употреблением наркотиков. Число лиц, хотя бы один раз употребивших наркотики, составляет 11—15%[13].

Выше речь шла главным образом о материальных потребностях и, соответственно, имущественных (корыстных) преступлениях. Что же касается мотивов агрессивной (насильственной) преступности, то их два. Если к числу насильственных преступлений относить и корыстно-насильственные (т. е. кражи, грабежи, разбои, вымогательство), то ведущим мотивом будет корысть, которая, по нашей классификации, вызвана материальными потребностями. Опрос экспертов — практических работников оценил ее распространенность в 34%. Гораздо более точным оказался анализ чисто насильственной (агрессивной) преступности, не связанной с корыстными побуждениями. Ее мотивами, судя по оценкам экспертов, являются месть (10%), личная неприязнь (21%), хулиганские побуждения при алкогольном опьянении (35%)[14].

Однако и эти данные еще не говорят о подлинных побуждениях субъекта, о тех потребностях, которые лежали в основе его агрессивного поведения. Если исходить из исследований психологов, то здесь на первый план выступают потребности в социальном общении и самосохранении личности. Это, по мнению специалистов, потребность в общении; в признании; в безопасности; в сохранении и повышении престижа или статуса; в лидерстве; в доминировании и др.[15]

В потребностях, составляющих побудительный мотив насильственных преступлений, можно различать, условно говоря, социально и нравственно приемлемые виды потребностей и те, которые противоречат общественным нормам. К первой группе можно отнести, например, потребности в признании и безопасности, которые были ущемлены другим субъектом (в уголовном деле — потерпевшим). Совершение агрессивных преступлений в конфликтной ситуации при стремлении к удовлетворению социально позитивных потребностей имело место в 17% случаев[16]. Прочие потребности, порождающие насильственную преступность, заслуживают, по меньшей мере, нравственного порицания. Так, по мнению Н. А. Барановского, стремление к удовлетворению асоциальных потребностей имело место в 65% ситуаций межличностного конфликта. Среди порожденных этими потребностями мотивов поведения стремление к насилию над другими людьми встречалось в 42% дел; к самоутверждению любыми способами — в 25%; к превосходству над окружающими — в 10%; эгоцентризм встречался в 7% дел[17] (в ряде дел наблюдалось одновременно несколько побуждений).