Борьба на Юге. Жаркое лето и зима 1918 (СИ)

Казачьи отряды, выдвинувшиеся за границу Области, очутились окруженными со всех сторон видимым, а чаще скрытым и мало уязвимым противником. Тем не менее, несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, напряженными и упорными боями в приграничной полосе нового (западного) фронта, наступление красных повсюду было отбито. Все попытки противника проникнуть частично на Дон были безуспешны и пределы Области остались неприкосновенными. Войска Молодой (Постоянной) армии блестяще сдали свой первый экзамен.

Не так благоприятно разрешились события в Воронежской губернии. Здесь Советское правительство, ведя операции, одновременно подготовляло себе победу на фронте и усиленной агитацией в тылу Донских войск. К сожалению, не все Донские части смогли противодействовать большевистскому яду. Соблазнительные обещания "социалистического рая" нашли малодушных и доверчивых. Преступное семя, искусно брошенное советскими агитаторами, взошло и скоро дало ужасные плоды, в виде войсковых митингов и отказа от исполнения боевых приказаний. Воцарился кавардак.

Расположение частей Донской армии вне пределов Области, их малочисленность, крестьянское население района, в значительной части сочувствовавшее большевизму, весьма заманчивые заверения советских агентов, клянущихся здоровьем Ленина, не переходить границу Области Войска Донского и прекратить войну, как только казаки разойдутся по домам, страшное переутомление казачества, огромный некомплект командного состава, недостаток технических средств и теплой одежды и, наконец, постепенное разочарование казачества в помощи "союзников", — вот те обстоятельства, которые способствовали расстройству войск северного Донского фронта, начавшемуся в декабре месяце в пределах Воронежской губернии.

К началу декабря на Донском фронте все оставалось без перемен. Шли те же упорные бои, так же храбро отбивались от красных казаки и так же были одиноки. Резервов не осталось. А за пределами Тихого Дона висела мрачная туча человеческой злобы и одичания. Медленно приближалась она к широким, вольным степям, неся с собой страшную месть разорения, голода и насилия. С севера доставлялось более чем достаточно многочисленных орудий, и они оставались в строю, постоянно готовые сеять смерть. Уцелевшие казаки уже онемели и оглохли от грохота пушек противника. Красная канонада продолжалась с какой-то нечеловеческой неотвратимостью, казалось, что артиллеристы выпустили из недр земли страшную демоническую силу, силу, завладевшую этими сельскими полями и превратившим их в поля боя, крови, блеска молний, углей, дыма и перепаханной почвы. Вонь сгоревшего тротила, перемешивалась со смрадом мертвечины.

И то, что не могли сделать большевики силой оружия — победить, они сделали тем, что потрясли усталый дух донских казаков и влили в него яд сомнения и недоверия. В методах не стеснялись. Сначала тихим шепотом, потом открыто в прокламациях и листовках, профессиональные лжецы стали писать казакам, что они обмануты, что никаких союзников нет, что союзники идут не с казаками, а против них, поддерживая большевиков… Красные бросают листовки, завлекают щедрыми посулами… И стал падать дух измученных бойцов и началась измена… Вначале были колебания в отдельных частях, причем одна часть уже перешла на сторону красных. Офицеров казаки не тронули, как того требовали красные агитаторы, но принудили их разойтись по домам. Лавина начиналась с немногих, но, возникнув, уже не могла остановиться. Это уже была не война. Идиотство, балаган, профанация, но никак не война.

Произошел прорыв фронта, соседние части смутились и отступили. В конце декабря несчастная мысль пришла в голову Вешенцам, Мигулинцам и Казанцам бросить позиции, пойти к красным и сговориться с ними заключить самовольный мир. Мир на основании самоопределения народностей, мир без аннексий и контрибуций, о чем так много говорили большевики, постоянно повторяя, что они — "друзья народа". Все шло гладко.

Все обещали юркие молодые люди с драгоценными перстнями на холеных пальцах, почему-то выдававшие себя за трудовой народ. Обещали границу не переходить, казаков не трогать, приглашали жить в мире, перековав винтовки на плуги. На совести этих лукавых и кровожадных лжецов больше смертей, чем у чумы или холеры! После того как большевики один раз уже разорили и разграбили Дон, пора было уже догадаться, что красные не петь и плясать сюда явились. Не в гости с подарками приехали. Но глаза же- добрые предобрые! Страшный кровавый туман замутил мозги темного народа, поверили этим обещаниям казаки названных станиц и разошлись по домам. Опять и снова!