Борьба с басмачеством в воспоминаниях краскомов

Связи со штабом бригады в это время не было из-за порчи линии, командир бригады же уехал в Хиву. Имея целью обезглавить движение в самом зародыше, командир 83-го кавалерийского полка т. Ежов, согласовав вопрос с окружным комитетом партии, принимает решение арестовать вождей.

Однако разумно проявленная инициатива не была доведена до конца: только 2-й эскадрон, назначенный для захвата Меред-Деу, выступил своевременно, 3-й же, который должен был схватить змукширских вождей (Тюре-Сердара и Султан-Мурад-хана), был задержан в Ташаузе переговорами со штабригом по восстановленному как на грех проводу.

Результат не замедлил сказаться: в то время как Меред-Деу был арестован помощником командира полка т. Дмитриевым, прочие вожди успели бежать.

Однако их бегство только подчеркнуло полный отрыв вождей от своих племен: из почти тысячи джигитов племени салах, которых можно было считать вооруженными, за вождями пошло не более полусотни приближенных и деклассированного элемента.

Против вождей не предпринималось никаких операций, так как уже через несколько дней были получены сведения, что джигиты, видя, что на них никто не собирается нападать, начали разъезжаться по домам, и шайка численностью всего в 25–30 джигитов кочевала по пескам, находясь под непрерывным нашим агентурным наблюдением.

Между тем окружной суд вынес смертный приговор Таганкуру и Байраму, встреченный с одобрением громадной толпой декхан. В это время поступили сведения, что иомуды хотят отбить Таганкура. Окрревком ускорил приведение приговора в исполнение, и 26 июня оба бандита были расстреляны. Никаких осложнений это не вызвало, узбекское население города громко одобряло расстрел ненавистного курбаши.

Вскоре после этого от бежавших в пески вождей поступило окольными путями заявление о желании сдаться.

Имея целью окончательно подорвать их авторитет, командир бригады потребовал открытой просьбы о сдаче без всяких условий. Лишенные поддержки своих племен, вожди вынуждены были пойти на это. 29 июля близ кишлака Ходжаскуммед состоялась их встреча с т. Мелькумовым, приехавшим всего с 3 человеками. В результате встречи вождям было разрешено поселиться в своих кишлаках.

Таким образом в течение мая – июня Тахтинский округ был в значительной степени успокоен: вся феодальная верхушка сильнейшего племени салах была изъята или уничтожена, оставшиеся в живых вожди утратили всякое влияние на массу своим поведением во время «восстания» и сдачи.

В Тахтинском районе начали появляться агенты Якши-Кельды, который после смерти Гуляма решил объединить обе группы племени салах.

Командование обратило свое внимание на него, но появление в пределах оазиса басмаческой шайки Дурды-Клыча оттянуло развязку с Якши-Кельды больше чем на месяц.

Еще в июле начали поступать агентурные сведения о том, что Дурды-Клыч пришел из Персии в Куня-Ургенчский район, где вскоре участились грабежи и убийства.

Стоявшая там гарнизоном рота, естественно, ничего не могла сделать против конного противника. Конная разведка была мало боеспособна, а эскадроны 83-го кавалерийского полка были заняты в Тахтинском районе.

Для действий против усилившегося басмачества Кунградского района еще в начале июня в Кунград был переброшен саперный полуэскадрон, который совершенно ликвидировал шайку Ибраш-Казы, во главе с ним самим. Однако от Куня-Ургенчского района он был отделен громадным пространством амударьинских озер и болот. Басмачи великолепно учитывали отсутствие нашей конницы и беспечно проживали в районе озера Кара-Ходжа-су (35 км западнее Куня-Ургенча), имея самую тесную связь с Якши-Кельды.

В начале августа в Ташауз прибыл председатель СНК ТССР т. Атабаев, предпринявший объезд округа; его сопровождали командир бригады, командование полка, члены окружных ревкома и комитета партии.

В 9 часов 13 августа т. Атабаев в сопровождении 1-го эскадрона 83-го кавалерийского полка выехал из Ильялы в Куня-Ургенч через пески; предстоял 90-км переход при жаре, превышающей 50°; не была исключена возможность нападения басмачей на председателя Совнаркома, тем более что в Ильялы поступили сведения, что Дурды-Клыч с озера Кара-Ходжа-су ушел в неизвестном направлении.

В 14 часов прибыли на развалины Ак-Тюбе в 40 км северо-западнее Ильялы, где был сделан 3-часовой большой привал; в 17 часов выступили дальше и в 1 час 14 августа эскадрон прибыл в Куня-Ургенч, сделав свыше 90 км за 13 часов марша.

Такую скорость движения, принимая во внимание изнуряющую жару, пыль, массу сухих арыков, при переходе через которые нужно было перестраиваться в колонну по одному, нужно считать весьма высокой; набитых лошадей было всего 2, что опять-таки для эскадрона, наполовину состоящего из молодых красноармейцев, только в апреле прибывших в полк, нельзя считать большим.

Едва эскадрон прибыл в Куня-Ургенч, как поступило сообщение, что Дурды-Клыч с шайкой продолжает оставаться на озере Кара-Ходжа-су.

После короткого совещания с т. Атабаевым командир бригады приказал командиру полка т. Дмитриеву с эскадроном выступить для ликвидации шайки.