Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство

К середине II века до н. э., несмотря на очевидную незначительность политического влияния Карфагена, многие в Риме опасались, что его торговое возрождение угрожает их безопасности. Подобно тому, как возродилась Западная Германия после Второй мировой войны, Карфаген добился «экономического чуда». Все больше римлян считало, что за этим последует политическое и военное чудо. Хотя в первую очередь причинами Третьей Пунической войны стали зависть и жадность римлян. Римские политики, среди которых был Катон Старший, произнесший знаменитые слова «Карфаген должен быть разрушен», легко играли на чувствах народных масс.

Если карфагеняне, ведомые Гамилькаром и Ганнибалом, намеренно спровоцировали вторую большую войну, третья и последняя была целиком инициативой римлян. Масинисса, известный ливийский лидер, ставший на сторону римлян во Второй Пунической войне, постоянно беспокоил карфагенян, совершая набеги на их территорию. Несомненно, если римские сенаторы и не оказывали ему активную помощь, то испытывали глубокое удовлетворение от его действий и с нетерпением ожидали реакции Карфагена. В 150 году до н. э. терпение карфагенян кончилось, и они начали военную кампанию против Масиниссы, в которой потерпели поражение. Римляне не довольствовались видом унижения своего древнего врага. Как писал Б. Л. Холлуорд в «Кембриджской древней истории», «баланс сил в Северной Африке был нарушен. Нумидия угрожала присоединить Карфаген, образовав сильное североафриканское государство с интересами в Средиземноморье. Сильное нумидийское правительство в Карфагене могло дать нового Ганнибала. Теперь Карфаген был опасен не потому, что слишком силен, а потому, что стал слишком слаб, и его слабость могла сделать сильным Масиниссу».

Политические и стратегические соображения теперь объединились с алчностью, и римский сенат больше не мог противиться искушению вмешаться. Было объявлено, что карфагеняне, вопреки договору, заключенному после Замы, действовали по собственной инициативе и начали войну в Африке (причем тот факт, что они не победили, нисколько не уменьшил их проступок в глазах Катона и его партии). Поэтому Рим должен отправить армию и усмирить город, если, конечно, карфагеняне сами не пожелают разрушить город, а потом покинуть его. Это было одно из самых циничных требований в истории.

Отчаявшиеся карфагеняне, которым не давал покоя Масинисса, а теперь еще и угрожали римляне, их мощная армия и флот, поняли, что они подошли к концу долгого пути – от имперской власти до полного упадка. У них не было выбора, пришлось отвергнуть требования римлян. Покинув Карфаген, куда они пойдут? Восток был для них уже давно закрыт, в Испании властвовали римляне, и все близлежащие территории Африки контролировались римскими ставленниками. Итак, предложение римлян было отвергнуто. Карфагеняне, сделав последнее усилие, собрали армию и приготовились к осаде. Б. Л. Холлуорд писал: «Весь город стал одной большой мастерской. Население трудилось днями и ночами, изготавливая оружие, а женщины добровольно отдавали волосы, из которых плели торсионы для катапульт».

Осада Карфагена началась в 149 году до н. э., и в течение двух лет город выдерживал атаки всех осадных машин, которые только римляне могли против него выставить. Блокированные с моря, отрезанные от источников снабжения на суше римской армией, карфагеняне не сдавались, а потери римских войск, расположившихся на нездоровых болотистых землях, росли день ото дня из-за болезней. В конце концов к городу прибыл Сципион Эмилиан, приемный внук знаменитого Сципиона Африканского, бывшего покорителя города. Юный полководец усилил блокаду, перегородив стеной весь перешеек – за городскими стенами. Теперь никто не мог попасть в город со стороны суши. Одновременно он довел морскую блокаду до того, что ни один корабль, исключая разве что случайные маленькие лодочки, не мог проникнуть в город даже ночью. Карфагеняне, видя, что петля сжимается, решились на еще одну внезапную отчаянную вылазку, вполне соответствовавшую их древней истории. Во внутренней гавани они втайне затеяли строительство постройку нового флота из пятидесяти кораблей и в назначенный час вышли в море, чтобы дать бой. Римляне были застигнуты врасплох, и если бы карфагеняне развили наступление, то даже в этот последний момент могли бы спасти город. К сожалению, они промедлили целый день, и римляне, никогда не имевшие склонности долго пребывать в состоянии шока, обрели присутствие духа и выиграли то, что оказалось решающим сражением войны.