Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения

Говорят, генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Аналогичным образом дело обстоит в революциях, на переломе: люди воюют с прошлым, они знают прошлого врага, господина, но не знают, не видят нового субъекта – с хлыстом или в котелке, или во френче, или в свитере.

Опыт прошлого, прежде всего 1789–1991 гг., показывает, что в любой социальной схватке необходимо трезво смотреть не только назад, но и вперёд, с упреждением вырабатывая интеллектуальные и властные «антитела», способные сходно ограничить новых хозяев или, по крайней мере, их возможность навязывать свои цели, свои интересы и своё видение реальности как общие, «общечеловеческие». Борьба за «общечеловеческие ценности» – одно из лучших средств маскировки ценностей (в обоих смыслах этого слова) «частночеловеческих», частных, маскировки возникновения новых форм господства и их носителей. Борьба против старых форм господства – лучшее средство создания новых. «Долой рабство, да здравствуют свобода и крепостное право!» – с такими лозунгами входят в Рим германцы в одной из комедий Ф. Дюрренматта.

Где умный человек прячет камешки? Среди камешков на морском берегу.

Первый акт сопротивления социальной несправедливости новой эпохи – понимание её реальной сути, логики и тенденций развития, интересов основных социальных участников. Понимание и создание на его основе нового знания. Знания, демистифицирующего, например, всякого рода «переходные эпохи», от которых кормятся не только научные (точнее, околонаучные) институты и фонды, но и (квази)институты социальные, социальные группы, структуры. «Переходный период» – это те «камешки на морском берегу», среди которых можно спрятать и на которые можно списать другие «камешки» – эксплуатацию, неравенство и многое другое.

Искусство сопротивления не только прошлому, но и будущему – вот что должно шлифоваться и обрабатываться. И, соответственно, знание, необходимое для этих целей. Это знание должно вырабатываться и совершенствоваться спокойно, sans affichage, но неуклонно и постоянно – как йоги и мастера кун-фу оттачивали своё умение в монастырях в ходе длительной истории своих цивилизаций. Посткапитализм, похоже, окажется длительным, «асимптотическим» периодом, так что время будет. И начинать нужно с нового типа понимания и знания. Знание – не просто сила, а власть, орудие. Маяковский хотел, чтоб к штыку приравняли перо. Правильно. Но не только поэтическое, а в ещё большей степени интеллектуальное. За то, кто будет пользоваться в «два поворота» этим штыком, за это орудие и будет идти борьба.

В эпоху, когда информационные факторы производства – знание, наука, идеи, образы – становятся решающими и отчуждаются у человека (а вместе с ними и он в целом – иначе и быть не может), когда они становятся полем реальной социальной борьбы, последняя (равно как господство и сопротивление) не может не иметь научно-информационной основы; более того, эта основа становится объективно самой важной сферой знания, которую новые господствующие группы объективно должны будут секретить, табуизировать, виртуализировать. А для этого – скрывать реальность, мистифицировать, виртуализировать её. Здесь сопротивление – это сражение за реальное представление о реальности. Но это, разумеется, максимально общая («методологическая») характеристика, нуждающаяся в конкретизации.

Характер грядущей эпохи подсказывает: массовой, зональной, годной для всех в этом смысле универсальной «науки сопротивления» быть не может. В каждой точке она может быть различной. Универсальность её будет носить иной характер: не наука сопротивления кому (феодалу, капиталисту, номенклатурщику), а прежде всего кого. Если главной «антиэксплуататорской» задачей человека будет остаться человеком вообще, то объект сопротивления имеет куда меньше значения, чем субъект. Новая «наука сопротивления» должна и может быть только субъектной, всё остальное – методы, приёмы, средства – относительно. В этом смысле типологически ситуация возвращается к истокам христианства, но уже на рациональной основе: «Иисус, дай нам руку, помоги в немой борьбе».

Разумеется, «наука сопротивления» не гарантирована от превращения в науку нового господства, эдакую «социальную прокрустику», как это произошло, например, с марксизмом на рубеже XIX–XX вв.

Но марксизм – такова была эпоха – стал развиваться как объектная, объектоцентричная «наука сопротивления», отсюда и метаморфозы. Субъектный характер новой «науки сопротивления», нового «сопротивляющегося знания» может в значительной степени стать иммунитетом против перерождения. Впрочем, во многом это определяется логикой самой социальной борьбы. Поэтому в нынешних конфликтах, в их анализе необходимо обладать двойным ведением – дневным и ночным (и его «приборами»). Необходимо внимательно приглядываться ко всем агентам текущего мира и его конфликтам.