Борьба за эфир. Радиоразведка, прослушивание и дезинформация на фронтах Первой мировой войны

Активно действовали и австро-германцы, особенно в период отступления русских войск: «Благодаря радиоразведке, воздушной разведке и показаниям пленных можно было систематически проследить путь отступления русской 11-й армии, за которой вскоре последовали 7-я и 8-я армии. Явно заметна была деморализация целых войсковых соединений. 27 июля радиоразведка побила рекорд: было дешифровано 333 радиограммы, большей частью оперативного характера. На следующий день русские ввели новый, 26-й шифр, но через сутки он был раскрыт, так как русские еще раньше выдали метод транспонирования…

Благодаря радиоразведке была установлена… начавшаяся перегруппировка на Юго-Западном фронте и в течение одного дня была выяснена их окончательная новая группировка»[79].

Знал противник и о летнем наступлении русских на Западном и Северном фронтах.

Рижская операция 19–24 августа 1917 г. интересна тем, что благодаря работе разведки (радиоразведки в том числе) русское командование имело исчерпывающие сведения о противнике.

Но на неудачный для русской 12-й армии итог операции оказало большое влияние состояние русской армии, в частности, многовластие или, лучше сказать, безвластие. В операции против старой императорской армии противник таких успехов да еще с минимальными потерями не добился бы. Но революционное время наложило значительный отпечаток на боеспособность русской армии. Участник боев офицер С. Посевин рассуждал следующим образом: «Перейди русская 12-я армия за Двиной, против Риги, в контратаку, и к вечеру 19 августа вся германская артиллерийская масса и большая часть территории Курляндии были бы в руках русских армий, без особых к тому усилий; а перебравшуюся через реку Двину у Икскюля германскую пехоту заставили бы вернуться обратно в исходное положение. Нужно подчеркнуть — это сделано не было. Всевластные комитеты и Главкосев были против»[80].

Германцы же решились на проведение операции, установив переброску значительной части русских войск с Северного на Юго-Западный фронт.

Проявила себя русская радиоразведка и в период Моонзундской операции: «Появление неприятеля перед Эзелем и высадка его войск, конечно, живейшим образом встревожили Высшее Командование… При этом из разобранной нами немецкой радиодепеши обнаружилось, что немцы понимают наш радиокод: из Либавы было донесено начальнику Отряда особого назначения о выходе в 13 часов наших подводных лодок из Ганге на вест, о чем было передано у нас по радиокоду»[81].

1917 г. характерен как высшим развитием технической составляющей русской армии, так и неспособностью использовать достигнутые результаты вследствие распада основной массы Действующей армии.

Россия выходила из войны, и М. Ронге писал: «Россия выбыла из войны. Мы стали наблюдателями внутренней борьбы благодаря радио, которым русские широко пользовались, передавая множество депеш, в том числе и оперативные, открытым шрифтом».

О морской радиотелеграфии и расшифровке военно-морских кодов

Так сложилась история, что русские моряки (и не они одни) сумели недостаточно эффективно использовать радио — это величайшее изобретение XX века — в своих целях. Радиоразведка противника (как мы увидели выше) была в Первую мировую достаточно эффективна — в том числе и на море.

Так, в начале войны русские пользовались для оперативных донесений устаревшими шифрами, а в особо экстренных случаях просто посылали адресатам радиотелеграммы открытым текстом. Немцы это своевременно учли, и в один прекрасный день на многих кораблях Балтийского флота оказалась принята следующая телеграмма: «Командиру «Андрея Первозванного». Немедленно выйти к Мемелю на присоединение к эскадре. Фон Эссен».

При всей своей осведомленности на этот раз противник грубо ошибся. «Андрей Первозванный» стоял на ремонте в Кронштадтском доке. Трюк оказался неудачным, хотя номер телеграммы и соответствовал общей нумерации депеш командующего Балтийским флотом. Обман был очевиден.

И с этих пор на флоте было строжайше запрещено пользоваться открытыми донесениями, и для срочных депеш ввели скороспелые шифры, известные под названием «Дым и Молния».

С помощью различных комбинаций и предположений, сопоставлявших очевидный факт донесения (например, съемку с якоря, выход в море, обнаружение мин или подводной лодки и т. д.), телеграфисту было нетрудно после трех-четырех внимательных решений постигнуть скрытую тайну шифрованного сообщения.

Но неприятель содержание русских радиограмм также знал.

Разновидности разведки. Великая война народов. 1915. Вып. 4