Борьба за Красный Петроград

Сам же он был подвергнут домашнему аресту – был приставлен к нему «для надзора» прапорщик граф Шувалов. Однако не рассчитывая на милость Юденича, Балахович под благовидным предлогом необходимости лично выехать к своим частям и успокоить их поехал в город, встретился там со своим конным отрядом и в сопровождении его переправился на левый берег реки Великой, в район расположения 2-й белоэстонской дивизии. При попытке частей Пермыкина перейти линию расположения эстонских войск для задержания бежавших С. Булак-Балахович заявил, что он прикажет своему отряду открыть огонь.

В Пскове же отряд Пермыкина арестовал несколько человек из чинов штаба Балаховича, начальника штаба ротмистра Звягинцева, бывш. коменданта Псковского района полковника Куражева, начальника оперативного отделения полковника Стоякина и заведующего контрразведкой фон Штренга[226], причем полковник Стоякин был убит, а как пишет H. Н. Иванов, – просто задушен.

Через некоторое время все арестованные были освобождены. Эти события окончательно подорвали силы белых на Псковском участке фронта.

Положение в Пскове стало весьма тревожным. Внутренние раздоры в белом стане, принявшие характер вооруженного конфликта, вызвали большую панику среди псковских обывателей. Для внесения успокоения были приняты все меры. Даже представители британской дипломатической военной миссии в Пскове – майор Крэг и капитан 2 ранга Смидтис решили специально обратиться с воззванием к гражданам г. Пскова.

В этом обращении говорилось, что «настало время для общего наступления, что красный флот уже уничтожен», что в ближайшие дни в Псков прибудут два английских танка, что Северо-западная армия получила обмундирование, снаряжение и вооружение и что много еще имущества, предназначенного для этой армии, находится в дороге. Дальше дипломаты прямо писали:

«Мы также уполномочены объявить вам, что всеми компетентными лицами обращено серьезное внимание на политическое и военное положение Пскова и что ни при каких условиях интересы псковского населения из виду упущены не будут. В этом чрезвычайной важности факте все граждане Пскова могут быть вполне уверены»[227].

В газете «Псковское вече» 23 августа 1919 г. на последней странице было крупно напечатано:

«Граждане, помните, что передача ложных, ни на чем не основанных слухов лишь веселит наших врагов и оскорбляет наших храбрых защитников. Не верьте толкам об уходе эстонцев, у них и у нас одна задача – борьба с большевизмом».

Однако вся эта агитация была прямой ложью и совершенно не соответствовала действительному положению псковского белого фронта.

26 августа ранним утром наступавшие части Красной армии (83-й и 87-й стрелковые полки сводной бригады) подошли вплотную к г. Пскову с юго-запада и после упорного боя вступили в город.

Несколько позже, отбросив противника от переправ через реку Кепь, на участке селений Саева и Яблоней к Пскову с восточной стороны подошли 85-й и 88-й стрелковые полки.

К 7 сентября части Красной армии (10-й и 11-й стрелковых дивизий) вышли на восточное побережье Псковского озера от устья реки Черной до устья реки Великой и заняли линию селений Корлы и Шахинцы, озера Устрявно и села Катлеши.

С занятием г. Ямбурга и Пскова Красной армией был подведен итог первому белогвардейскому наступлению на Петроград.

Начавшееся таким образом в мае 1919 г. наступление на Петроград Северного корпуса закончилось к концу августа отходом его, уже преобразованного в Северо-западную армию, на узкий плацдарм между Чудским озером и рекой Плюссой.

В дальнейшем операции на Петроградском фронте характеризовались временным затишьем и имели чисто местное значение.

Итог событий конца 1918 г. и лета 1919 г. на Петроградском фронте дает следующие основные выводы:

1) Формирование белогвардейских военных организаций на северо-западе России проходило при материальной помощи и полной поддержке германского милитаризма.

2) Гражданская война на северо-западе Советской России на лагере контрреволюции отразилась в виде сочетания разрозненных и друг друга исключающих течений. Переплет политики германского империализма, националистических устремлений прибалтийских лимитрофов и политики Антанты, со всеми вытекающими отсюда практическими действиями русской контрреволюции, не был достаточно крепким и в процессе Гражданской войны давал солидные трещины то в одном, то в другом месте.