Борьба за любовь

– Послушай ее, милая. Я долго не мог понять, почему чувствую отторжение к тебе. А теперь все встало на свои места. Тебя переполняет порожденная Эмани сила, и я чувствовал ее на подсознательном уровне, потому что сталкивался с ней в межпространстве, – уговаривал меня Карай, но я видела перед собой лишь марионетку. Врага, захватившего тело и разум моего мужа.

– Возможно, ты думаешь, что этот запас силы тебе дала Альфия, но ты ошибаешься, – вступил в разговор Анторин. – Поверь нам и позволь помочь тебе.

– И вы верите ей? Той, кто бросила собственного ребенка и присоединилась к обезумевшим магам жизни, решившим захватить власть над всем миром? – спросила, пронзая Рани ненавидящим взглядом. – Если вы сейчас лишите меня этой силы, нам не выстоять против Эмани!

– Хорошо, – подозрительно легко сдался Карай. – Мы уйдем.

И они с Анторином направились к неприметной двери в дальней части зала.

– Стойте! – приказала, оглядываясь по сторонам. – Сначала откройте это, – указала на преграждающую мне путь к бегству дверь за спиной.

– Извини, но мы не можем. Она закрыта снаружи, – пожал плечами Карай.

– Так прикажите, чтобы ее открыли, – потребовала, отгородившись от присутствующих невидимой стеной защиты от магического нападения.

– Как прикажешь, – сдался Карай, и я услышала щелчок замка за спиной.

Открыла дверь и, пятясь, вышла из зала. Внезапно резкая боль пронзила голову, и я погрузилась в темноту.

Пробуждение было легким и безболезненным. Но воспоминания о последних событиях нахлынули раньше, чем я открыла глаза, и теперь это сделать было страшно. Прислушавшись, поняла, что нахожусь в большом помещении, где не менее десятка человек о чем-то тихо переговариваются.

– Она очнулась. – Это был голос Раниярсы.

– Теперь будет проще, – с явным облегчением произнес Карай, и я почувствовала, как кто-то взял меня за руку.

Резко открыла глаза и села, выдернув пальцы из ладони мужа.

Я лежала на столе, вокруг которого столпились фрейлины, Мордок, Анторин и Карай, чью руку я только что отвергла.

– Что вы со мной сделали? – спросила, прислушиваясь к своим ощущениям, но не чувствуя никаких изменений, за исключением того, что тяжесть и ощущение перенасыщения магией исчезли.

– Мы вытравили из тебя магию Эмани, – ласково улыбаясь, ответил Карай.

– Не верю, – ответила категорично. – Этого просто не может быть! Я бы почувствовала, если бы она завладела мной.

– А она и не захватывала твое сознание, она поместила в тебя силу, которую ты должна была передать кому-то другому в решающий момент. Теперь мы не узнаем, кому предназначалась эта сила, но меня это совершенно не расстраивает, – улыбнулся муж. – Ты с нами и ты среди друзей, Кари.

– Нет! Не верю! Этого просто не может быть! Я не могла так обмануться! – закричала я, не желая признавать, что это я была предательницей, несущей в себе угрозу для всех нас. – Рафэ обязательно увидел бы во мне изменения. Вы меня обманываете. Вы лжете!

Все медленно потянулись к выходу, и лишь Карай остался. Он крепко обнял меня, не позволяя биться в истерике, которая неотвратимо захватывала меня.

– Нет, неправда. Не верю. Я не могла, – шептала, всхлипывая и давясь рыданиями, уткнувшись лицом в рукав мужа, обнявшего меня со спины и прижимающего к своей груди.

– Я не могла, – прошептала одними губами, жалея себя и одновременно ненавидя за эту слабость.

– Это не ты, – прошептал Карай мне на ухо, когда рыдания стихли и я только вздрагивала от рвущейся наружу боли вперемежку с разочарованием. – Твоей вины нет. Виноваты все мы. Мы взвалили на тебя слишком тяжелую ношу, и никто даже не задумался, насколько тебе тяжело. А Эмани воспользовалась этим. Ты чиста. Ты была чиста душой, даже когда несла в себе ее силу, и осталась чиста. Помни об этом. Она не смогла завладеть твоей душой, а это многого стоит. Никто не может перед ней устоять, а ты устояла.

– И чуть не погубила всех нас, – всхлипнула я.

– Но не погубила же. И у тебя есть время оправдаться перед собой. Перед нами ты ни в чем не виновата, – ответил муж, развернув меня к себе.

Он смотрел на меня с такой нежностью и заботой, так ласково и бережно стирал слезы с моего лица, что я совершенно забыла, что его чувства ко мне угасли, и сама припала к его губам, ища в исступленном поцелуе спасение от снедающего меня разочарования и неприязни к себе.

Как ни странно, но Карай ответил на мой поцелуй, и нас поглотила страсть. Первобытная и необузданная страсть, которой в наших отношениях никогда не было места, захватила нас обоих, и мы отдались ей, как последней надежде на счастье.

Прямо на столе, в зале для приватных совещаний тайной канцелярии, я впервые познала, что такое страсть без нежности и любви. Да, Карай больше не любил меня, но и я забыла о нежных чувствах к нему, упиваясь жестокой и не знающей рамок приличия страстью. Сейчас мне это было необходимо, и меня не заботило, что нас могут застать посторонние, я не думала о том, что потом, возможно, пожалею об этом.