Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Беседы между генеральным казначеем и русским посланником продолжались. «Можно ли, – спрашивал Поклевский, – сделать так, чтобы через шесть месяцев командовать всей жандармерией был назначен один из шведских офицеров, а майор Стоукс работал номинально под его началом вне так называемой русской зоны?» Шустеру очень трудно было сформулировать соглашение со Стоуксом так, чтобы угодить и русским, и меджлису, но его сближение с Поклевским облегчало поиски взаимоприемлемого варианта. Шустер просил русское правительство, в качестве жеста великодушия, разрешить, чтобы контракт ограничивал пребывание Стоукса в Тегеране девятью месяцами. На полях телеграммы Поклевского по поводу этой просьбы царь написал: «Не согласен. Петергоф, 26 августа (8 сентября), 1911». Некоторое время переговоры еще продолжались, но, в сущности, вопрос был окончательно закрыт.

Политика России в Персии в 1910-м и 1911 гг. была тесно связана с европейскими и даже африканскими делами. Противодействие Шустеру и Стоуксу было результатом не только персидских событий, но и общей международной обстановки, в которой оказалась Россия после боснийского кризиса. Особенно сильное влияние на ход событий в Тегеране оказывала тогда Германия.

В XIX в. и в первые годы XX в. Германия почти не принимала участия в персидских делах. Там слишком прочно окопались Россия и Британия, им трудно было бросить серьезный вызов. Но строительство Германией Багдадской железной дороги вызвало и у России, и у Англии чувство тревоги. Россию особенно задевала возможность строительства соединительной ветки от священных шиитских городов Кербелы и Неджефа до Ханекина на персидско-турецкой границе. Когда в марте 1902 г. тогдашний посол России в Константинополе Иван Алексеевич Зиновьев впервые узнал о планах сооружения такой ветки, он сказал послу Персии, что железная дорога из Персии к священным городам во много раз увеличила бы поток персидских паломников и, следовательно, расходы казны. Персии следовало бы под угрозой закрытия границ для паломников потребовать у Турции, чтобы она отложила строительство этой ветки. Россию также тревожила и перспектива продления в Персию британской железной дороги от Кветты до Нушки. Ламздорф писал, что осуществление подобных проектов противоречит задачам России.

Поражение в японской войне на некоторое время ослабило решимость России не допускать в Персии железнодорожное строительство. 25 августа 1905 г. особое совещание под председательством Ламздорфа решило, что не следует вынуждать Персию к продлению «стерилизующих» соглашений 1890-го и 1900 гг. после 1910 г.

Именно германская угроза в Европе заставила Британию и Россию уладить свои разногласия по Персии. Незадолго до заключения англо-русского соглашения 1907 г. Германия, пытаясь предотвратить образование враждебного ей союза, сообщила русскому правительству, что не будет добиваться концессий на строительство железных и шоссейных дорог или телеграфов в Северной Персии, если Россия предоставит ей свободу торговли и построит ветку от Тегерана до Ханекина для соединения с Багдадской железной дорогой.

Русскому правительству особенно не нравилась перспектива проникновения в Персию германской железной дороги с запада. Тогда открылась бы дверь для притока германских товаров в район, представлявший собой с коммерческой точки зрения «русский заповедник». Самые сильные возражения выдвигали военные. Они были твердо уверены в невозможности согласования Багдадской железной дороги со стратегическими интересами России.

Между 1907-м и 1910 гг. Россию, чьи отношения с Германией оставались прохладными, не могли не тревожить очевидные доказательства постоянного роста влияния Германии на Среднем Востоке. После боснийского фиаско прогерманские круги в Санкт-Петербурге предприняли решительную попытку улучшения отношений между двумя странами. В 1910 г. им удалось добиться отставки Извольского с поста министра иностранных дел и начала, по инициативе России, переговоров с Берлином.

10 октября 1910 г. О'Бейрн телеграфировал Грею, что императоры Германии и России должны встретиться в Потсдаме: на встрече будет обсуждаться персидский вопрос. Неделей позже новый русский министр иностранных дел Сазонов проинформировал О'Бейрна, что русские ведут переговоры с немцами и уже обещали дать согласие на соединение ветки Багдад – Ханекин с железной дорогой от границы до Тегерана, которую со временем построит Россия.