Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Отвергнув русский ультиматум от 29 ноября, персидский кабинет попытался уйти в отставку, однако регент отказался принять ее, и Самсаму ос-Салтане, Восугу од-Дой-лы и их коллегам пришлось по мере сил работать и дальше. Действия русских вызвали всплеск национальных чувств. В Тегеране и в главных городах провинций шли митинги и демонстрации. Демократическая фракция меджлиса призывала к вооруженному сопротивлению. Мольбы о помощи были разосланы парламентам всех стран, включая конгресс Соединенных Штатов. Однако Поклевский, тщательно наблюдавший за ситуацией, считал, что решение зависело в значительной степени от наджафского духовенства и Сардара Ас'ада, хана бахтиаров.

Лидеры бахтиаров имели претензии и к Шустеру, и к меджлису. Самсам ос-Салтане, премьер-министр и его брат Сардар Ас'ада давно согласились бы на все требования русских, если бы не генеральный казначей и его радикальные сторонники. Двое из ханов бахтиаров говорили в ноябре Поклевскому, что обсуждают, то ли устроить государственный переворот, избавившись от Шустера и меджлиса; то ли уехать из столицы, оставив страну на произвол Мохаммада Али. Они заверили Поклевского, что сформированное бахтиарами после переворота правительство было бы готово действовать в согласии с Россией и Англией, выгнать Шустера, распустить меджлис и сделать регентом одного из своих ханов. Они обсуждали этот план и с Баркли, который отказался давать советы по этому поводу.

Перед встречей с ханами бахтиаров Поклевский обсудил этот вопрос с английским коллегой. Два посланника договорились заверить племена, что любая центральная власть будет справедливо обращаться с ними, если они вернутся в родные края. Пока же не следует подстрекать их к государственному перевороту.

Ханы тонко чувствовали политическую ситуацию. Уже полвека они поддерживали дружеские отношения с англичанами, многие из них владели акциями Англо-Персидской нефтяной компании или получали субсидии от британского правительства. Но бахтиары сочли, что их будущее зависит от способности установить хорошие отношения с Россией. Стремясь завоевать ее расположение, они сказали Поклевскому, что могут отказаться от прежней вражды к Мохаммаду Али. Только пролитые недавно реки крови не дали им возможности принять активное участие в реставрации бывшего шаха. Однако они не будут препятствовать реставрации, если им позволят покинуть Тегеран и предоставят гарантии безопасности.

Грей отказался поощрять любые действия со стороны бахтиаров; и Нератов, не желавший из-за этого восстанавливать его против себя, поручил Поклевскому иметь дело с ханами в тесном союзе с Баркли. Следовало позаботиться о том, чтобы «не оттолкнуть бахтиаров и не склонить их к отказу от энергичных действий против Шустера и меджлиса, желательных с нашей точки зрения».

5 декабря, после того как Персия отвергла русский ультиматум, несколько ханов бахтиаров посетили Поклевского и сказали ему, что попытаются заставить меджлис принять требования русских. «В случае неудачи, – телеграфировал Поклевский, – они попытаются закрыть меджлис, а если это не удастся, полностью отойдут от дел и постараются покинуть Тегеран до подхода наших войск». Русские готовы были использовать бахтиаров против Шустера и меджлиса, но они не доверяли ханам, чьи политические и экономические интересы были тесно связаны с британцами. Более того, русские боялись, что Сардар Ас'ад может попытаться узурпировать трон, «в высшей степени нежелательная» возможность для России, правительство которой стояло на стороне Каджарской династии.

Русские были полны решимости добиться создания персидского правительства, которое выгнало бы Шустера, распустило меджлис и восстановило порядок. И персы, и британцы опасались, что это означало бы возврат к власти Мохаммада Али. Дж. Бьюкенен даже сказал Нератову, что

Грей скорее предпочтет рискнуть падением кабинета, нежели признает бывшего шаха. Более того, признание русскими реставрации Мохаммада Али приведет, по крайней мере в глазах английской общественности и парламента, к крушению англо-русского соглашения. Грей хотел, чтобы русское правительство дало ему согласие объявить в палате общин, что оба правительства ни при каких обстоятельствах не признают бывшего шаха. Нератов же готов был обещать, что Россия воздержится от его признания, пока ее экспедиционный корпус будет оставаться на персидской территории. «Мы не можем, – заявил Нератов, – взять на себя обязательство не признавать его, если он самостоятельно вернется на трон и будет признан народом, который, возможно, поймет, что это единственный путь восстановить в стране порядок».