Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Правительство ее величества позволило Персии занять Герат с условием, что он будет выступать в роли барьера, защищающего территорию Индии.

Следующая стадия переговоров о Герате должна была неизбежно привлечь Россию. Никакие значимые изменения в Центральной Азии без нее не были возможны. В январе 1880 г. мирза Хосейн-хан рассказал Зиновьеву о предложениях Томсона. Русский посланник телеграфировал о них Гирсу, который, в свою очередь, информировал Милютина. Последний отметил, что британские условия могут превратить Персию в вассала Англии и заставить ее занять антироссийскую позицию.

Столкновение было не за горами. Но не осуществилось благодаря британской внутренней политике. 26 ноября 1879 г. Уильям Гладстон открыл свою кампанию речью в мюзик-холле г. Эдинбурга. В течение следующих нескольких месяцев он и его партия нападали почти на все внешние и внутренние политические курсы правительства Биконсфильда. 31 марта начались всеобщие выборы, и к 3 апреля либералы имели большинство в новом парламенте. «Политический горизонт проясняется», – написал ликующий Милютин в своем дневнике.

Лорд Солсбери, который вместе с лордом Литтоном был главным сторонником передачи Герата Персии, ушел. Вице-король слишком тесно отождествлялся с консервативной партией, чтобы продолжать исполнять служебные обязанности при либеральном кабинете, оставив пост. Либералы не собирались придерживаться наступательной политики в Афганистане. Они жаждали возврата к прежней «совершенной бездеятельности» Джона Лоуренса. Одним из первых действий лорда Гренвилля, еще раз ставшего статс-секретарем по иностранным делам, стал разрыв переговоров с Персией относительно Герата.

В то время как Британия под руководством Гладстона меняла направление от империализма и экспансии или, по крайней мере, пыталась это сделать, имперская политика России оставалась неизменной. Не успели переварить известие о поражении Ломакина, как в Санкт-Петербурге, Тифлисе и Ташкенте начали вынашивать новые планы. Полковник Пожаров, начальник штаба 21-й пехотной дивизии Кавказской армии, доказывал в меморандуме, что занятие Ахала Россией имело первостепенное значение в ее борьбе с Англией, которая определялась политическими устремлениями последней. Ахал и Мерв позволили бы России нанести удар по наиболее уязвимому для Британии месту. Если России удастся достичь индийской границы, двести миллионов уроженцев Индии неизбежно проявят стремление к независимости и присоединятся к борьбе против Англии.

Меморандум, защищающий покорение Ахала и Мерва, был составлен несколькими офицерами, среди которых были генерал Тер-Гукасов и полковник Малама из Генерального штаба.

Не все военные и правительственные чиновники России благословляли новое наступление в Центральной Азии. Руководитель Генерального штаба граф Федор Логгинович Гейден полагал, что деньги должны быть скорее вложены «в строительство железной дороги от Оренбурга к Туркестанскому военному округу, чем потрачены на экспедиции в безводных пустынях».

Министр финансов генерал-адъютант Самуил Алексеевич Грейг утверждал, что в период борьбы с внутренним террористическим подпольем России необходимы «тишина и спокойствие». Завоевание Туркмении не принесло бы никаких положительных результатов и привело бы к новым политическим, военным и финансовым трудностям.

На специальном заседании, проведенном 9 марта под руководством царя в присутствии: наследника престола, великого князя Александра Александровича, кавказского наместника великого князя Михаила Николаевича, Милютина, Гирса, Жомини, Грейга и генералов Гейдена, Скобелева, Обручева, – подробно обсуждался закаспийский вопрос.

Обручев и Скобелев доказывали превосходство активной политики. Скобелев особо подчеркнул, что наступление необходимо из-за «активной политики англичан». Гейден выступал против. Когда Грейг, другой противник «политики наступления», предположил, что Россия провоцировала Англию, царь довольно резко оборвал его.

«Мы расстались неудовлетворенные друг другом», – написал Милютин в своем дневнике в тот же день.

Мнение Милютина, как обычно, оказалось решающим. Чтобы связать Кавказ с Туркестаном, туркменские земли необходимо было оккупировать без промедления, поскольку англичане уже начали строить козни. «Оккупация англичанами Кветты и Кандагара, ускоренное строительство железной дороги к этому пункту от Инда и их попытки быстро обосноваться в Герате ясно указывают, что вскоре должно произойти либо столкновение, либо примирение».

В меморандуме царю Милютин требовал завоевания туркменских земель в качестве предупредительной меры.

«Англия все еще далека от мирных заявлений. Напротив, она осуществляет политику наступления, с каждым годом получающую все большее распространение. Поработив азиатскую Турцию, разрушив Афганистан, установив близкие связи с туркменами и пытаясь завоевать Персию, она преднамеренно угрожает Каспийской области».