Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Рейтер получил «некоторые концессии на шахты, водные ресурсы и леса» как гарантию денег, которые он был должен потратить на строительство железной дороги от Решта до Бушера. Работа должна была начаться в течение пятнадцати месяцев с момента подписания контракта со штрафными санкциями в 40 тысяч фунтов стерлингов, которые Рейтер депонировал в качестве гарантии в Банке Англии. В статье 23 данной концессии Рейтер обязывался начать строить железную дорогу и заниматься шахтами и лесами одновременно. Персидское правительство было удивлено, что такие серьезные задачи будут выполняться одновременно. Далее в меморандуме говорилось:

«Котте, агент Рейтера, утверждал, что состояние и положение барона Рейтера и его партнеров таково, что не может быть никаких сомнений в полном и своевременном выполнении всех своих обязательств».

Во время визита в Европу вместе с шахом, продолжал мирза Хосейн-хан, он узнал, что у Рейтера нет никаких компаньонов или партнеров, поэтому он не сможет выполнить даже часть того, что обязался сделать; а его целью в получении этой концессии была явная спекуляция на закупке и продаже; из этого следовало, что его обязательства не заслуживают доверия.

Мирза Хосейн-хан проиллюстрировал вероломство Рейтера следующим примером. Рейтер, предвидя собственные финансовые потребности в Иране, предложил предоставить шаху 200 тысяч фунтов, подлежащих выплате в различных европейских столицах во время его путешествия. В течение шести месяцев после каждой выплаты эту сумму следовало передать на счет Рейтера в Тегеране.

После начальной выплаты в 20 тысяч фунтов, утверждал мирза Хосейн-хан, Рейтер отказался выполнять соглашение, «поставив нас в крайне бедственное положение». Персидское правительство уже было убеждено в вероломстве Рейтера, но из уважения к его подписи сохраняло молчание, ожидая окончания времени, установленного контрактом, и представляя ему возможность выполнить свои обязательства.

Инженеры Рейтера подготовили дорогу на расстоянии около одной мили, но другие работы даже не были начаты. В сложившихся условиях правительство Персии официально не ставило в известность барона Рейтера и г. Коллинза, его представителя в Тегеране, что контракт и данная концессия не имеют законной силы и аннулированы – так заканчивался меморандум.

Меморандум Хосейн-хана нельзя, конечно, признать полностью честным. Там не упоминались огромные взятки, полученные мирзой Хосейн-ханом лично, Мошен-ханом Мойн ол-Молком, Малькам-ханом и другими. Конечно, в нем не говорилось о русской интервенции и внутренних трудностях, которые являлись главными причинами аннулирования соглашения правительства с бароном Рейтером. Но последний пункт меморандума был составлен правильно. Рейтер не начал строительство, несмотря на одну милю выровненных дорожных путей. Если бы мирза Хосейн-хан имел доступ к документам английского министерства иностранных дел, он смог бы прочитать письмо своего друга Тейлора Томсона к Гренвиллю о том, что инженеры Рейтера расчищали путь через лес около Решта: «Но это было сделано, вероятно, чтобы показать Шаху по его возвращении из Европы что-то, что заставит Его Величество поверить, что железная дорога, соединяющая порт со столицей, была действительно начата».

Генри М. Коллинз, агент Рейтера в Тегеране, был уведомлен об аннулировании концессии 5 ноября. Прошло несколько недель, прежде чем Рейтер получил соответствующие документы и мог составить ответ.

Он назвал выводы правительства Персии ошибочными и утверждал, что выполнил все свои обязательства. Работы на железной дороге начались 11 сентября 1873 г., в присутствии британского и русского консулов, и у Рейтера было письмо от министра общественных работ, выразившего ему за это благодарность от имени шаха.

В другом заявлении Рейтера, который теперь боролся не только за мечту о будущей прибыли или за покрытие значительных инвестиций, уже вложенных во взятки, отчеты и дорожные расходы его агентов, но и за 40 тысяч фунтов стерлингов страховых средств, внесенных в Банк Англии и затребованных персидским правительством; он сделал более пространное опровержение. Там говорилось, что иранцы медлили по любому поводу со дня подписания концессии в июле 1872 г. Текст соглашения, справедливо утверждал Рейтер, не был доставлен ему в течение очень долгого времени. Его инженеры не могли покинуть Англию до января 1873 г.; наступила весна, прежде чем они смогли начать топографическую съемку. Несмотря на отсутствие сотрудничества с персидскими должностными лицами, густые леса, климат и другие трудности, работа началась 1 сентября, что было засвидетельствовано 11 сентября английским и русским консулами в Реште. Были заказаны рельсы и размещены контракты, обеспечивающие их доставку в Энзели к 20 октября. Таким образом, до 2 октября – даты, когда должна была начаться работа, «имелся не только один километр законченных земляных работ, но были уложены щебень и шпалы на всем отрезке этого пути. Все было готово к установке рельсов на линии». Оправдания Рейтера никого не убедили.