Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Компания, в свою очередь, примет на себя обязательства выплачивать правительству Персии 50 процентов своей прибыли каждый раз, когда прибыль будет получена, пока не вернет все вложенные деньги и не получит 5 процентов дохода (статья 9). Чтобы гарантировать ежегодную минимальную прибыль в 6,5 процента, персидское правительство передает компании на полный период концессии таможню в Тебризе, которой будет руководить международное таможенное управление в деревне Джульфа или в другом месте границы, что будет установлено отдельным соглашением между правительствами Персии и России.

В статье 10 говорилось, что компания Фалькенгагена будет также получать 10 процентов от прибыли в резервный фонд, который будет использоваться для ремонта, строительства и т. д. Если какие-либо деньги останутся в фонде по истечении срока концессии, они будут распределены между акционерами (статья 11).

По истечении концессии персидское правительство будет владеть железной дорогой со всем подвижным составом, за исключением паровозов и вагонов, которые могли быть куплены дополнительно после начала работы дороги. Все здания, движимое или недвижимое имущество, которое компания купила или установила за свои собственные деньги, независимо от того, предназначалось ли оно для строительства железной дороги, должны рассматриваться как собственность компании (статья 12). Компания должна иметь право устанавливать пассажирскую и другие платы (статья 13); строить телеграфную линию вдоль дороги (статья 14); ей разрешается добывать уголь, если он будет найден, в пределах пятидесятимильной зоны вдоль всей длины железной дороги (статья 17). Компания должна быть освобождена от таможенных сборов и налогов с материалов и инструментов, необходимых для строительства и пуска линии (статья 19), а также от налогов со сделок, земли или дохода (статья 20).

Компания будет назначать совет директоров: «Это представительство и весь обслуживающий персонал компании должны быть под защитой русской миссии и консульств» (статья 21). Все споры, затрагивающие компанию, должны рассматриваться смешанной комиссией, два члена которой будут назначены компанией и два персидским правительством, под председательством русского консула. Решения, которые станут обязательными, будут достигнуты большинством голосов, президенту позволено преодолеть равный счет своим голосом (статья 22). Таковы были главные положения проекта Фалькенгагена.

Хотя предложенная Фалькенгагеном концессия была намного меньше по размаху концессии Рейтера, многие условия были более тяжелыми. Так называемое частное предприятие было попыткой установить контроль правительства России над частью Персии, причем сделать это за счет Персии. В соответствии со статьей 8 персидское правительство было обязано субсидировать железную дорогу, но финансовые ресурсы шаха были, в лучшем случае, сомнительны, поэтому статья 9 утверждала залог таможен Тебриза. Это была первая попытка заставить шаха заложить таможни.

Риск для инвестора является классическим оправданием прибыли с капитала. Фалькенгаген или правительство России не хотели рисковать. Прибыль в размере 6,5 процента, свободная от всех налогов, была бы получена, даже если компания не сделала бы ни единого шага. Персидское правительство не могло приобрести железную дорогу и подвижной состав в течение сорока четырех лет с начала действия концессии. Статья 12 гарантировала, что Персия получит только те паровозы и вагоны, которые эксплуатировались в течение сорока четырех лет, а к тому времени от них ничего бы не осталось.

Персидскому правительству не был предоставлен контроль над железной дорогой, а комиссия для урегулирования споров была организована так, по статье 22, что каждый спор неизбежно выиграла бы Россия. Фактически русские присутствовали бы на суде над собой. Возможно, самым неприятным аспектом предложенной концессии был ее официальный характер, необходимость иметь дело с правительством России, обязательство соблюдать законы России, регулирующие действия русских железных дорог, совместная деятельность азербайджанской таможни, власть русского генерального консула в урегулировании споров.

Шах и его министр иностранных дел поняли значение предложений Фалькенгагена, но у них не хватило патриотичности, чтобы наотрез отвергнуть их. Единственное, что их беспокоило, была возможная потеря денег из-за обязательства гарантировать Фалькенгагену 6,5 процента дохода от вложенного капитала, а также отказ от контроля над тебризской таможней. Шах и его министр были не готовы защищать страну, но ревностно охраняли царскую казну. Мирза Хосейн-хан открыто признал это В.Т. Томсону, которому он сказал, что Фалькенгаген настаивает на статьях по таможне и гарантиях, Персия будет отказываться предоставлять концессию на таких условиях, но может согласиться в случае, если эти положения будут убраны.

Промедление казалось лучшим методом в деле с Фалькенгагеном.