Бордель: Когда зайдёт солнце (СИ)

— Надо двигаться дальше… — шепчу под нос, минуя ехидно улыбающийся девушек у входа. Они будто знают, что я увидела, что почувствовала и что до сих чувствую.

Опускаю глаза в пол, пока в голове крутится картинка. Ему нравились её прикосновения, это было видно по довольному лицу Гарри. Не хватало, чтобы он ещё и помурлыкал в ответ. Но неужели ему не хватало меня? Дело и правда во мне?

Стараясь избавиться от только появившейся пелены, подхожу к автомобилю и открываю дверцу водительского места. Хорошо, что Ханна не проснулась. Бедная Ханна… Что мне теперь делать? Не могу же я просто отвезти её домой и бросить с абсолютно невменяемым отцом. Он поступил отвратительно не только по отношению ко мне, но и к ней тоже. Малышка же совсем не понимает, что с папой происходит, а всего его выходки, все его срывы — это непонятная загадка взрослых.

Слёзно обращаюсь через зеркало заднего вида к умиротворённому личику и понимаю: не заслуживает она всего происходящего, ей определённо нужна мама. Только завожу мотор автомобиля, как где-то с улицы слышится глухой хлопок, и уже с моей стороны появляется Гарри. В зелёных глазах играет гнев, непонимание и агрессия. Не хочу его видеть, поэтому отвожу свой взгляд на руль и уже подумываю нажать на газ, как слышу:

— Тереза, выйди из машины! — по непонятным причинам он сразу переходит на крик. Из нас двоих истерить и ругаться должна именно я, а не он, — Выходи.

Звучал он зловеще, и уже сейчас я не могла гарантировать самой себе безопасность. А эти расширенные зрачки, помутнённые глаза и точно нездоровый вид подтверждали мои опасения. Заметив мой решительный на негативный ответ взгляд, мужчина резко ударил по стеклу ладошкой. Машина слегка сотряслась, Ханна проснулась.

— Какого хрена, Тереза? Выйди из моей машины, и мы поговорим. — Изумруды негодовали, я сдерживала свой страх, сдерживала слёзы.

— Нет, нам больше не о чем разговаривать… — взглядом мазнула по голой груди мужчины. Чернила татуировок смешались в одну сплошную кашу.

Двумя руками он агрессивно стукнул по автомобилю, чем и вызвал детский крик. Услышав родной голос дочери, Гарри перевёл взгляд на задние сидения, он совсем не ожидал третье лицо сейчас. Рот слегка приоткрылся, но он сразу взял себя в руки и сжал челюсти. Плотно.

— Папа… — тонкий, боязливый голос девочки добавил драматичности ко всему прочему.

— Ты привезла мою дочь в грёбаный бордель?! — мужчина взвыл с новой силой.

— Мне надо было оставить её одну дома, пока ты шляешься? — усмехнулась горько.

Ему ничего не нашлось ответить, потому что невозможно оправдать его поступки, точнее его проступки. И это разбивает мне сердце.

— Это не твой ребёнок, я позвоню Уиллу, и он заберёт её домой.

— Нет. — Твёрдо ответила, хоть и понимая, что не имею никаких прав на малышку, — Ты не в себе, чтобы нести ответственность за Ханну.

— Какого чёрта, Тереза? — он вновь ударил по стеклу, и мне пришлось прикрыть щёлочку, которая позволяла до этого вести с ним диалог. Девочка громко зарыдала позади, — Открой эту грёбаную дверь и отдай мне Ханну!

Я не могла больше находиться в этой обстановке, когда один бил по машине, а вторая срывала голос в диком плаче, поэтому я надавила на педаль. Автомобиль резко сорвался с места, в момент я потеряла лицо Гарри за окном, но глаза тут же скользнули к боковому зеркалу. Он дико зол. Он что-то кричал мне вслед, но шины пищали и разрывались под напором.

— Папа… Мне страшно… — причитала девочка, пока я пыталась прийти в себя. Я не знаю, куда ехать. Нет того места, где он не найдёт меня. Ни к себе, ни к нему я не могла отправиться, а Ханна всё сильнее плакала и срывалась на крик.

— Всё будет в порядке, не бойся… — мой голос дрожал, молния сверкнула где-то совсем рядом, — Где твой зайчик? Давай найдём зайчика? — мне хотелось передать ей своё мнимое спокойствие, но ребёнка иногда сложнее обмануть, чем взрослого.

— Тереза, — зашмыгала носом, — Почему папа кричал? Он меня не любит?

— Нет, просто у папы был плохой день, он болеет, вот и немного не в себе… — продолжала лгать в попытке быть убедительной.

— Он никогда не кричал так… Он злой… — вытирая пальчиками слёзы с глаз, она понемногу успокаивалась и отпускала произошедшую ситуацию.

— Ты не проголодалась? — перевожу тему в противоположное русло. За бурно произошедшие пятнадцать минут я уже успела устать от всего, а тем более думать и переосмысливать нет сил.

— Я хочу спать, — в голосе играла жалость.

— Тогда ложись спать, пока мы едем… — пришлось замолчать, ведь я понятия не имею, куда сейчас податься, — Пока мы едем в одно место, где тебе точно понравится.

Успокаивая и себя, и малышку, я взяла путь к одной из забегаловок, где надо быстро перехватить поесть. Одну руку убрала с руля и потянулась к сумке, лежащей на соседнем кресле. Идея, которая мелькнула в голове, казалась безрассудной, глупой и почти невозможной, но деваться некуда. На дне рюкзака нащупала смартфон мужчины и быстро выудила. Не буду даже раздумывать, иначе отговорю себя от этой затеи.