Бордель: Когда зайдёт солнце (СИ)

— Мне не нравится, что они проявляют излишнее внимание. Могут быть последствия, тем более они знают, как выглядят мои мама и дочь. И ты можешь попасть под их внимание, вдруг догадаются, — он озвучивал каждую мысль.

— Не думаю, что привлеку их к себе. Поэтому не бери в голову, хорошо? — она мило улыбнулась, спустив всю ситуацию и не восприняв серьёзно, — Доел?

Девушка потянулась к контейнеру, на дне которого осталось немного джема и кусочек оладья. Изумруды благодарно обратились к ней.

— Да, спасибо. Было очень вкусно, — его рука потянулась куда-то под одеяло, а затем он вытащил плеер, — И за это спасибо, выручила. Я долго не мог заснуть.

— Почему? — обеспокоено оглядела его лицо.

— Мыслей много крутилось в голове, я не могу перестать думать о той девушке. Шерон. Даже порывался попросить телефон у кого-нибудь из медсестёр, чтобы узнать о ней в интернете, о её родственниках… Не знаю… Я чувствую вину.

— Ты занимаешься самопоеданием, — Тереза положила руку поверх его.

— А ты бы этим не занималась, зная, что кто-то умер по твоей вине?

— Тебе нельзя думать об этом сейчас. Наоборот. Сфокусироваться на восстановлении, лечении. Сейчас идёт расследование порядка аварии. Не волнуйся, — она гладила его руку, стараясь принести только успокоение, гармонию.

— И всё равно она не выходит из моей головы, — как-то обречённо выдал и откинулся назад. Прикосновения Терезы казались божественными, потому что стали редкими.

— Давай поговорим о чём-нибудь другом. Например, что с твоим телефоном? Сломался в аварии? — серые глаза опустились на его руку, она нащупала маленькую царапину и начала медленно проводить вдоль.

— Нет. Вообще он мне запрещён, только иногда, по особо важным случаям выдают.

— Запрещён? — девушка переспросила.

— Да, отобрали в реабилитационном центре, сказали, что утилизируют, а сейчас мне три месяца нельзя заводить новые смартфоны, как и прочие средства связи.

— Часть твоей реабилитации? — она произнесла это как-то воодушевлённо, будто до этого не верила в его трезвость, и в то, что он бросил. Наконец-то.

— Да, там куча пунктов. Но я подписал договор, поэтому вынужден придерживаться правилам. Уже тошнит от них, — и было понятно, почему. В свои двадцать восемь не иметь возможности даже отправить сообщение или поболтать по телефону, потому что нельзя, потому что запретили, смешно даже.

— Как ты… Работаешь над своей трезвостью? — до этого она старалась не задевать этот больной вопрос, но наконец решилась.

— У меня наставлено куча уроков в виде постоянной терапии. Есть тренер по трезвости, который стал моей тенью. Он следит, чтобы я не сорвался, не принял наркотики или алкоголь… — Тереза его перебила.

— Ты и алкоголь бросил? — волнующий вопрос.

— Да, это тоже зависимость, возможно не первостепенная, ведь я никогда не был алкоголиком… Хотя мы все понимаем, что напитки могут нас пододвигать к ошибкам ближе. Никто не даёт гарантию, что, когда я выпью, я не захочу принять и наркотики.

— Да, это логично. — Тереза качает головой, вглядываясь в его зелёные, яркие такие, глаза. Приятная волна пробегает вдоль каждого миллиметра тела: он и правда лечится, — То есть Скотт и есть твой тренер по трезвости?

— Да, мне поставили его в в реабилитационном центре. Ещё я два раза в неделю встречаюсь с психологом.

— А зачем тебе психолог? — ей становилось всё интереснее и интереснее.

— У нас с ней тоже своего рода терапии. Сначала мы пытались найти истоки моей зависимости, копались в причинах, а сейчас искореняем желание, роясь в моих извилинах. На самом деле, это довольно странно… Говорить кому-то всё.

— Обычно так люди находят себе друзей, — усмехнулась она в ответ.

— У меня сейчас нет друзей, все мои знакомые проходят сначала через Скотта.

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе девушка склонила голову набок.

— Он контролирует каждого человека, который входит в мой круг. Беседует с ними.

— Странно, мы с ним ни разу не говорили, или я настолько простая?

— Нет, причина кроется в другом. Не хочу об этом говорить, сменим тему? — Гарри тогда искусно перешёл с болевой точки. Конечно, ему не хотелось признаваться, что почти на каждой терапии с психологом или тренером он говорит о ней. Ведь она и причина его желания поправиться, и причина снова сорваться.

Если Скотт старается более менее сфокусироваться на его настроении, которое чаще всего зависит от Терезы, то психолог, Мисс Браун, копается в их отношениях, в их расставании и в целом во влиянии Терезы на его жизнь.

— Хорошо, сменим. — Гарднер снисходительно улыбнулась, чувствуя, как их пальцы переплетаются. Мурашки бежали по коже.

— Как дела у Тима? — вспомнив старую обиду по причине его равнодушия, мужчина всё-таки пересёк границу и залез в её личную жизнь, в её семью.

— Он, на удивление, неплохо. После смерти мамы долго не разговаривал, а сейчас даже гуляет, начал снова смотреть мультики. Я очень волновалась за него.

— А сама ты как? — прикосновение их рук стало более крепким, когда Гарри сжал свою.