Борджиа

И в этот момент он увидел, что всадник геркулесова сложения мчится на него с длинным копьем в руках. Одного взгляда Рагастену было достаточно, чтобы заметить, как бегут швейцарцы, унося на руках раненого Борджиа, как их преследуют приведенные им конники. И тогда он обернулся к Геркулесу. Они на время остались одни на широком пространстве, окруженные мертвыми и умирающими воинами.

Легкий, не облаченный в латы, Рагастен без труда избежал столкновения с летевшим на него всадником. Нападавший не сумел остановить порыв лошади и промчался мимо него. И тогда уже Рагастен помчался за ним. В несколько скачков он настиг Геркулеса, и пока тот пытался развернуться, всадил ему в горло свою шпагу. Геркулес отчаянно взвыл и рухнул на землю, а испуганный конь умчался прочь. При падении шлем соскочил с гиганта. Стало видно бледное сморщенное лицо.

– Смотри-ка! Да это бедняга Асторре! – удивился Рагастен.

– Да! – безнадежно усмехнулся Асторре. – Как видите, я поспешил встретить восьмой удар…

– Барон, мне очень жаль, – расчувствовался Рагастен.

– Это … будет … последний!

Барон Асторре напрягся, ударил пяткой землю, потом зрачки его судорожно сжались и он стал навечно неподвижным.

– Бедняга! – тихо пожалел его Рагастен.

В глубокой задумчивости он обернулся к линии союзных войск. Его шумно приветствовали.

Удивленный, он огляделся, чтобы узнать, кому предназначены эти овации. И тогда он понял, что приветствуют его. Как только шевалье спешился, к нему с раскрытыми объятиями поспешил князь Манфреди.

– Вы нас спасли! – сказал он, обнимая Рагастена.

Потом настал черед графа Альмы, Джулио Орсини, раненого Малатесты, двадцати других командиров… Все заключали Рагастена в объятия… Недалеко от этого места Примавера с пригорка наблюдала за этой сценой. И никто из окружавших ее не мог догадаться, какими мыслями полна ее голова…

А дальше, намного дальше, другая женщина тоже наблюдала с высокой скалы за всеми перипетиями сражения. Когда она увидела, что бой закончился, женщина отправилась в Монтефорте.

Союзная армия понесла потери, но опасность временно отступила. Тем временем лекари установили, что рана Чезаре серьезна и ему нельзя ходить в течение нескольких дней.

Граф Альма, князь Манфреди и несколько синьоров вернулись в Монтефорте, чтобы готовиться к осаде, которая казалась неизбежной. Нельзя ведь было сомневаться в том, что Чезаре, однажды остановленный молниеносным вмешательством Рагасена, в конце концов захватит Адское ущелье. Среди тех, кому надо было вернуться в Монтефорте, был и Рагастен.

Наступила ночь. Рагастен, освободившись от боевых одежд и поужинав у Джулио Орсини, отдыхал от трудов бурного дня, когда в комнату вошел Спадакаппа.

– Синьор, – сказал он, – с вами хочет поговорить дама.

– Дама? – удивился Рагастен.

– Да. Она в маске.

– Пусть войдет.

Появилась дама, о которой говорил Спадакаппа. Она сразу же, без тени боязни, сняла маску.

– Лукреция Борджиа! – поразился Рагастен.

– Да… Это вас удивляет, шевалье? Неужели вы еще сердитесь на меня после той ничтожной ссоры, разделившей нас в Веселом дворце?

– Герцогиня ди Бишелье! – повторил Рагастен, еще не очнувшийся от изумления.

– Ах, дорогой!.. Вы ошибаетесь, – рассмеялась Лукреция. – Я больше не герцогиня Бишелье. С бедным герцогом случилось несчастье… Увы! Он умер… И теперь я овдовела!

– Синьора! – сказал Рагастен. – Простите мне мое изумление… Но вы так смелы!… Вы в Монтефорте!

– Да, – совершенно спокойно проговорила Лукреция. – Это было непросто. Могу признаться. В то время как братец осаждает славный город Монтефорте, сестра его проникла в город и наносит визит победителю своего брата.

– Но, синьора, – вскрикнул Рагастен, – вы подумали, что если вас увидят… узнают…

– Очень хорошо подумала, шевалье. А еще я подумала о том, чтобы вы не закричали. Если такое случится, то меня сейчас же схватят, и я сомневаюсь, что мой пол поможет мне сохранить жизнь… Ну, шевалье, кричите же! Это будет красивое зрелище!

– Здесь, синьора, вы в такой же безопасности, как и в Веселом дворце, – с достоинством ответил Рагастен. – Но раз уж вы здесь появились, рискну предположить, что сделали это не только для того, чтобы оскорблять меня.

– Я пришла не оскорблять вас, шевалье. Знаю, как дорого это обходится. Я тоже хотела вас поздравить. Разве это противоестественно?..

– Синьора, прошу вас, прекратите эти шуточки…

– Ах, – оживилась Лукреция, – вы думаете, я шучу?.. Вы ошибаетесь, шевалье… Да, вам кажется необычайным, что я пришла вас поздравить с тем, что вы ранили моего брата! Узнайте же Лукрецию полностью: мои поздравления были бы еще более жаркими, если бы вы его убили!

– Синьора…