Борджиа

– Надо сказать открыто… Да, синьоры, я виноват… Да, демон плоти подверг меня испытанию… Да, я поддался искушению… Но сколькими слезами и молитвами я заплатил за эту ошибку, один Бог знает, потому что даже сам я не могу вспомнить, сколько я плакал и молился!.. Когда графиня Альма должна была стать матерью, беда обрушилась на эту несчастную женщину. Ее супруг, граф Альма, узнал об ее измене… тогда она, обезумев, подбросила ребенка!.. Сколько я перенес тогда!..

Папа остановился передохнуть, будто бы у него перехватило дыхание.

– Издалека я следил за девочкой, которую подобрала добрая Мага… Увы! Еще один человек тайно следил за ней и готовил страшную месть. Это был граф Альма!.. Вся его ненависть ко мне вылилась на голову невинной малютки… О! Как я тогда переживал!.. Я успокоился лишь тогда, когда убедился, что граф не знает, где находится ребенок… А чтобы уберечь ее от всякой мести, я решил оставить девочку на воспитание Маги. Она осталась девочкой из простонародья… Однажды я узнал, что она любима, что ее обожает молодой человек, сам достойный любви. Я вызвал к себе этокаго молодого человека. Я питал к нему самые дружеские чувства, которые выдавал за любовь к прекрасной живописи… Не так ли, Рафаэль Санцио?

– Это правда, святой отец…

– Шло время… И я надеялся, что ненависть графа Альмы угасла… Увы!.. Небо не позволила совершиться чуду… Внезапно меня поразил удар молнии… Я узнал, что граф отыскал следы ребенка… Я сразу же предупредил Магу…

– А! Я всё понял! – вскрикнул Рафаэль. – Это было в тот день, когда Мага попросила меня ускорить брак и бежать во Флоренцию…

– Да! – согласился папа, закрывший глаза, чтобы скрыть свою радость. – Это я дал ей такой совет… просьбу… Увы! В тот вечер, когда должно было состояться венчание, о котором Мага меня предупредила, я узнал, что граф расставил людей, чтобы похитить несчастного ребенка… Тогда я решил действовать… Необходимо было хранить строжайший секрет… Я не мог предупредить Санцио, не сознавшись в моей старой ошибке, секрет которой я надеялся унести в могилу… Я приказал похитить своего ребенка! Я намеревался доставить ее сюда… А потом отправить под охраной во Флоренцию… И только тогда предупредить вас, Рафаэль, через своего начальника полиции, словно бы я был тут ни при чем… И вы должны вспомнить, что когда пришли ко мне, маркиз де Рокасанта обещал вам найти вашу молодую жену…

– Это правда, святой отец!..

– А всё потому, что он был в курсе дела! Главе полиции можно доверять любые секреты… Итак, Рокасанта спланировал похищение, Рокасанта привез моего ребенка сюда, под наблюдение набожной и достойной женщины, Рокасанта должен был предупредить вас, как только бедная малышка окажется во Флоренции… Но здесь, Рафаэль, я вынужден собрать всё свое мужество, чтобы продолжать…

– О! Вы меня пугаете… Я боюсь, святой отец…

– Я поспешил в Тиволи, – продолжал, вздохнув, папа. – Я приехал сюда… и попытался успокоить свою дочь, не осмелившись сказать ей правду… Произошло ужасное!.. Я увидел, как она час от часу бледнеет и чахнет… Что же с нею случилось?.. Страшное несчастье, сын мой!.. Или, скорее, гнусное преступление!

Рафаэль смертельно побледнел и, отклонившись назад, потерял сознание. От падения его уберег подхвативший его Макиавелли, а подоспевший Рагастен старался привести друга в чувство, смачивая ему виски холодной водой.

– Черт возьми, синьор! – упрекнул он папу. – Вы измучили этого ребенка! Вы хотите его убить?

Папа обратил взор к небу и стал похож на мученика, решившегося выпить до дна горькую чашу.

– Я не скажу больше ничего, если это необходимо, – процедил он подавленно.

Рафаэль пришел в себя, и в течение нескольких минут в тишине слышались его душераздирающие рыдания.

– О! – хрипел несчастный молодой человек. – Я хочу всё знать… Хочу всё знать!.. Ради бога, скажите правду!

– Правда… она жестока, ужасна! За несколько часов до венчания мою дочь заставили выпить яд!..

– Но это невозможно!..

– Женщина… которой заплатил граф Альма!.. Так Розита рассказала врачам. Она всё поняла, но было слишком поздно!.. О! Несчастный отец! Я проклят, потому что небо позволило совершиться этому ужасному деянию!.. Мы использовали все средства, но безуспешно. О, моя дочь! Моя дочь!

И папа упал на кровать, закрыв голову руками, рыдая, словно сдерживаемая до сих пор боль оказалась слишком сильной.

Рафаэль больше не плакал… Он переводил взгляд с папы на Макиавелли и не мог ни на ком из них остановиться.

Внезапно он поднялся и, не совсем еще придя в сознание, проговорил:

– Я хочу ее видеть.

Борджиа поднял голову. Он встал и взял Рафаэля за руку:

– Пойдем, дитя мое… Мы вместе будем оплакивать ее… Идите и вы, синьоры…

И, увлекая Рафаэля, папа направился к двери:

– Одно мгновение! – холодно сказал Рагастен.

– Чего вы хотите, синьор? Собираетесь помешать этому ребенку в последний раз увидеть ангела, которого он любил, прежде чем эта светлая душа поднимется на небо?

– Я хочу, – ответил Рагастен, – точнее, не хочу возвращаться в подземелья замка Святого Ангела! И намерен помешать этому ребенку, как вы его назвали, попасть туда же!