Борджиа

Такой успех оказался не под силу обычным смертным. Небесный апофеоз сменился падением или скорее пышным угасанием отблесков заката. Потомки убитого герцога Гандийского блистали еще некоторое время, занимая высокое положение в миру и Церкви. Последним в длинной процессии испанских грандов, где были вице-короли, кардиналы, стал не оставивший потомства дон Мариано Теллес-Гирон, умерший 2 июня 1882 года. Этот очень достойный и благородный потомок Борджиа владел тремя княжествами, восемью герцогствами, десятью маркграфствами, шестнадцатью графствами, шестнадцатью виконтствами и многочисленными рыцарскими титулами. Сам по себе он был десятикратным грандом Испании первого класса.

Но в Италии еще сохранилось несколько патрициев — потомков побочных линий, носящих имя Борджиа. Они являются свидетельством необычайной жизнеспособности крови этих авантюристов высокого полета, шестьсот лет назад покинувших королевство Валенсию и до сих пор заставляющих мир говорить о себе.

ЭПИЛОГ Борджиа через призму времен

Посмертная судьба Борджиа связана с именем Никколо Макиавелли. Он действительно вошел в бессмертие благодаря его трактату De principatibus (О государствах). Это короткие записки, состоящие из двадцати двух глав, написанные за несколько месяцев — между июлем и декабрем 1513 года. Их цель — дать советы политическим руководителям на примере поступков творивших чудеса главных действующих лиц истории. Чаще всего рядом с именем Александра VI упоминается Чезаре Борджиа. В его честь последующие поколения изменят заглавие этого произведения и назовут его «Государь».

Холодный ум создавал это руководство к действию — как захватить власть и как ее сохранить. Со времени своего появления трактат Макиавелли стал настольной книгой тех, кто стремится господствовать над себе подобными. Он учит их, как не считаться с нравственными принципами, законами и традициями, чтобы удовлетворить свои желания. Великий муж из семейства Борджиа, изображенный как сверхчеловек, предлагается в качестве примера для подражания. Еще во времена своего зарождения «макиавеллизм» мог бы называться «борджианизм».

Этот иногда совершенно невероятный рассказ о поведении Чезаре и его отца Александра VI подтверждается Дневником,также называемым Liber nota rum(Книгой записей), или Diarium(Ежедневник) папского церемониймейстера Жана Буркарда. Архивисты Ватикана тщательно сохранили этот документ после смерти его автора в 1506 году. Они постоянно пользовались им, потому что он очень детально описывал римские обряды, последовательность в размещении сановников во время служб, порядок процессий, папские облачения в зависимости от религиозного праздника — все эти подробности были тщательно сохранены в настоящей «книге ризничего». Но, описывая церемонии, хитрый Буркард перемежает повествование рассказами об излишествах и скандалах, о слухах, ходивших по Ватикану, приводит стихи и памфлеты, наводнявшие Рим при Александре VI.

Такие залежи информации нельзя было долго хранить в тайне. Записки Буркарда слишком хорошо подтверждали летописи того времени. Историки немедленно принялись эксплуатировать эти материалы. Дневникстал источником для Истории жизни понтификов,публиковавшейся с 1505 года как продолжение труда Бартоломео Сакки, прозванного Баттиста Платина. Она дала пищу для размышлений великим писателям, захваченным историей Борджиа. Франческо Гиччардини (Гишарден) в своей Истории Италии,писавшейся с 1537 по 1540 годы, обвиняет Цезаря и его отца во всех несчастьях Италии, потому что они призвали иностранных завоевателей. Поэтому в своем рассказе он настаивает на «невероятном облегчении» римлян, разглядывающих в соборе Святого Петра труп Александра VI: «Их глаза не могли насытиться этим зрелищем мертвой змеи, которая своим неумеренным честолюбием и злым коварством, невероятной жестокостью, чудовищной похотливостью и необычайной скупостью, продавая без разбора ценности священные и мирские, отравила весь мир; и однако этого человека превозносили, он процветал, что дано не многим, с юности и до последнего дня своей жизни, желая многого и получая еще больше. Его пример может смутить тех, кто утверждает, что слабые человеческие глаза способны видеть глубину божественных суждений, и тех, кто считает, что все доброе или злое в жизни каждого человека зависит от его заслуг или его пороков». Он делает печальный вывод — настоящие наказания и награды даются людям, возможно, только в загробной жизни…