Борджиа на Лубянке

Судоплатов пишет в своей книге, что он и его заместитель Наум Эйтингон не имели допуска в «Лабораторию-Х» и тем более в спецкамеру. В приговоре по их делу, впрочем, сказано: «Специальная лаборатория, созданная для производства опытов для проверки действия яда на живом человеке, работала с 1942 по 1946 год под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона, которые от работников лаборатории требовали ядов, только проверенных на людях». О совместных с Майрановским операциях по ликвидации врагов режима рассказал сам Судоплатов.

Одной из жертв отравителей пал в 1946 году лидер украинских националистов Шумский. «Майрановский… – пишет Судоплатов, – был срочно вызван в Саратов, где в больнице лежал Шумский. Яд из его лаборатории сделал свое дело: официально считалось, что Шумский умер от сердечной недостаточности». В 1947 году те же лица убили в Мукачеве главу греко-католической церкви архиепископа Ромжу. Сначала на его пароконную коляску наехал грузовик и Ромжу жестоко избили, однако он выжил. Судоплатову снова пришлось призвать на помощь Майрановского. Из книги «Спецоперации»: «Майрановский передал ампулу с ядом кураре агенту местных органов безопасности – это была медсестра в больнице, где лежал Ромжа. Она-то и сделала смертельный укол». Как видим, яд кураре стоял «на вооружении» у судоплатовских головорезов. Судоплатов особо подчеркивает, что в обоих случаях приказы об убийствах отдавались лично первым секретарем ЦК ВКП(б) Украины Никитой Хрущевым, во втором случае заручившимся санкцией Сталина на ликвидацию «террористического гнезда Ватикана» в Закарпатье.

Технологии Майрановского на Лубянке применяли и к своим – в тех случаях, когда находили неудобным арест. В феврале 1938 года внезапно умер в кабинете замнаркома внутренних дел Михаила Фриновского начальник Иностранного отдела ГУГБ Абрам Слуцкий – по показаниям исполнителей убийства, ему была сделана инъекция цианистого калия. В тот период началась чистка разведки, ее сотрудников начали вызывать из-за рубежа в Москву, и организаторы расправы опасались спугнуть своих жертв. Слуцкого похоронили с почестями, «Правда» в некрологе писала, что он «умер на боевом посту».

Майрановский был арестован в 1951 году как участник «сионистского заговора» в МГБ. Старшему следователю Следственной части по особо важным делам Михаилу Рюмину, как пишет Судоплатов, «удалось выбить фантастические показания», однако в 1952 году Рюмин был сам снят с должности, а затем арестован и расстрелян. Использовать его материалы в полном объеме оказалось невозможно. Дальнейшее следствие установило, что эксперименты на людях проводились «в соответствии с установленным правительством и Министерством госбезопасности порядком». В итоге Майрановский был осужден на 10 лет лишения свободы за незаконное хранение отравляющих веществ и злоупотребление служебным положением.

Лубянские зонтики

Технология отравлений тем временем продолжала совершенствоваться. В арсенале Лубянки появились вещества, подобные желчи лернейской гидры, погубившей Геракла, то есть проникающие в организм с пропитанной ими одежды. Появились хитроумные устройства для применения отравы. В октябре 1957 года в Мюнхене от внезапной остановки сердца умер главный идеолог Народно-трудового союза Лев Ребет. Спустя два года, в октябре 1959-го, там же при сходных обстоятельствах скончался лидер Организации украинских националистов Степан Бандера. А в августе 1961 года, ровно за сутки до закрытия границы между Восточным и Западным Берлином, на Запад бежал агент КГБ Богдан Сташинский. Он признался в убийстве Ребета и Бандеры. Орудием убийства в обоих случаях было специальное устройство в виде алюминиевой трубки, распыляющей при нажатии кнопки аэрозоль цианистого калия. Сегодня так действует любой флакон туалетной воды, а тогда это была техническая новинка. Попадая через дыхательные пути в кровь, яд приводил к мгновенному спазму сосудов головного мозга. Сташинский заворачивал свою трубку в газету. Для того чтобы не отравиться самому, он принимал перед убийством таблетки, расширяющие сосуды. В награду за ликвидацию Ребета Сташинский получил ценный подарок – фотоаппарат. Убийство Бандеры начальство оценило щедрее: орден Боевого Красного Знамени ему вручил лично председатель КГБ Шелепин.

Операций с применением ядов было наверняка больше, но одни закончились неудачей, в других случаях исполнители отказывались от выполнения задания и оставались на Западе. О третьих мы никогда не узнаем – человек умер будто бы своей смертью и разглашать истину не входит в планы Конторы. На то и лаборатория, чтобы придавать отравлению видимость смерти от естественных причин.