Борджиа. Первая итальянская мафия

Церемония бракосочетания по доверенности состоялась дважды: сначала в Ферраре, а потом и в Риме 30 декабря 1501 года в присутствии Александра VI и Чезаре Борджиа. Жениха представлял его брат Ипполито, остальные братья жениха тоже присутствовали на свадьбе и вели невесту. Лукреция на этот раз была одета в дорогое платье из красного атласа, ее волосы были убраны в золотую сетку, на шее блестело жемчужное ожерелье с изумрудным кулоном. Произошел традиционный обмен кольцами и свадебными клятвами, затем Лукреция получила в подарок драгоценности из Феррары и дары от кардиналов.

После этого на площади Святого Петра и по всему Риму прошла волна традиционных великолепных праздников и банкетов, которая длилась 5 дней. Сначала проехал кортеж из 13 колесниц от каждого квартала города. На первой был изображен Геракл в честь Эрколе д’Эсте[12]. Потом состоялись балы-маскарады, театральные постановки и коррида. Пока остальные развлекались – казначеи Феррары тщательно пересчитывали приданое и запирали в тяжелые сундуки. Только после этого Лукреция могла отправиться в путь.

Но, как обычно, не обошлось и без грязи, которой сразу же облили римляне и жители Феррары бедную Лукрецию. Ее называли «печально известной шлюхой», поэты слагали о ней скверные стишки, в которых ее сравнивали с Пасифаей – мифологической царицей острова Крит, совокуплявшейся с белым красивым быком и породившей чудовище Минотавра. Однако, несмотря на всю эту грязь, Папа Александр VI был очень счастлив, что он пристроил любимую дочь с выгодой и для себя. Единственной болью Лукреции было то, что по условиям брачного договора она должна была оставить сына Родриго Арагонского в Риме.

Возможно, это была двойная боль, потому что Джованни Борджиа, который, скорее всего, также являлся ее сыном, тоже оставался в Риме при дворе папы. Родриго исполнилось два года, Джованни – три. Оба мальчика были в таком нежном возрасте, когда дети очень нуждаются в матери. Вот тогда-то, 1 сентября 1501 года, Папа Александр VI и издал сразу две противоречивые буллы. В первой он узаконил «дитя Рима» как внебрачного сына Чезаре Борджиа и неизвестной замужней женщины, эту буллу опубликовали и предали огласке в тот же день. Во второй он заявил, что Джованни Борджиа является его собственным внебрачным сыном от неизвестной женщины, которая живет врозь с мужем. Ее текст оставался в тайне до 1506 года и был обнародован уже после смерти понтифика.

Все эти предосторожности нужны были для того, чтобы Джованни имел право на наследство Борджиа. Но при жизни Папа не имел права признать своим сыном того, кто родился во времена его понтификата, поэтому сначала записал его как сына Чезаре. А после его смерти уже неважно, кто отец. Главное, «что дитя Рима» является законным членом династии Борджиа. Правда, когда о второй булле стало известно, злые языки принялись болтать, что Лукреция сама не знала, кто отец ее ребенка: Александр VI или Чезаре. Обе эти буллы Лукреция забрала с собой в Феррару, сейчас они находятся в городе Модена.

Впоследствии Лукреция заберет Джованни в Феррару как «брата», а вот Родриго она не увидит больше никогда. Ее сын от герцога Бишелье проживет всего 12 лет, он не доживет 2 месяца до своего 13-летия. Мальчик умрет вдали от матери в городе Бари от неизвестной болезни.

Перед самым отъездом Лукреция настояла на том, чтобы Александр VI разделил пополам между детьми наследство: два герцогства, которые он сам же и создал на конфискованных у семей Колонна и Савелли землях. Как ни странно, Лукреция попросила записать Непи на Джованни, а не на Родриго. Это еще раз доказывает то, что «ребенок Рима» был ее родным сыном – слишком уж она о нем беспокоилась. Родриго Бишелье получил герцогство Сермонета, кроме того, ему оставались в наследство все неаполитанские владения его отца Альфонсо Арагонского.

Перед свадьбой дочери Папа устроил традиционный праздничный ужин, который назвали впоследствии «ужином с каштанами». На банкете присутствовал Чезаре Борджиа, множество дам, кавалеров и около 50 прекрасных куртизанок. Во время пира вино лилось рекой, так что все были пьяны. А после песен, шуток и танцев, во время которых куртизанки постепенно скидывали с себя одежду, вдруг погасили свечи и по полу разбросали множество каштанов. После этого все дамы, кавалеры и голые куртизанки ползали в темноте по полу, собирали каштаны, сталкивались при этом друг с другом и, пьяные, обнимались и целовались.